Подшит крахмальный подворотничок.
На голенище сером шрам от стека -
И вот легли на спусковой крючок
бескровные фаланги человека.

Пора! Кто знает время сей поры?
Но вот она воистину близка:
о, как недолог жест от кобуры
до выбритого начисто виска!

Движение закончилось, и сдуло
с назначенной мишени волосок -
С улыбкой Смерть уставилась из дула
на аккуратно выбритый висок.

Виднелась сбоку поднятая бровь,
а рядом что-то билось и дрожало -
В виске еще не пущенная кровь
пульсировала, то есть возражала.

И перед тем как ринуться посметь
от уха в мозг, наискосок к затылку,
вдруг загляделась пристальная Смерть
на жалкую взбесившуюся жилку...

Промедлила она - и прогадала:
теперь обратно в кобуру ложись!
Так Смерть впервые близко увидала
с рожденья ненавидимую Жизнь.

Гений есть сосредоточение мысли в известном направлении.

Что же ты, зараза, бровь себе побрила,
Ну для чего надела, падла, синий свой берет?
И куда ты, стерва, лыжи навострила,
От меня не скроешь, ты, в наш клуб второй билет.

Знаешь ты, зараза, что я души в тебе не чаю,
Для тебя готов я днем и ночью воровать,
Но в последне время чтой-то замечаю,
Что ты мне стала слишком часто изменять.

Если это колька или даже славка,
Супротив товарищей не стану возражать,
Но если это витька с первой перьяславки,
Я ж тебе ноги обломаю, бога душу мать.

Рыжая шалава, от тебя не скрою,
Если ты и дальше будешь свой берет носить,
Я тебя не трону, а душе зарою
И прикажу в столице ментам, чтобы не разрыть.

А настанет лето, ты еще вернешься,
Ну, а я себе такую бабу отхвачу,
Что тогда ты, стерва, от зависти загнешься,
Скажешь мне:Прости, а я плевать не захочу.

Мишка Шифман башковит -
У него предвиденье.
Что мы видим, - говорит,-
Кроме телевиденья?
Смотришь конкурс в Сопоте -
И глотаешь пыль,
А кого ни попадя
Пускают в Израиль!

Мишка также сообщил
По дороге в Мневники:
Голду Меир я словил
В радиоприемнике...
И такое рассказал,
До того красиво!-
Что я чуть было не попал
В лапы Тель-Авива.

Я сперва-то был не пьян,
Возразил два раза я -
Говорю: Моше Даян -
Сука одноглазая,-
Агрессивный, бестия,
Чистый фараон,-
Ну, а где агрессия -
Там мне не резон.

Мишка тут же впал в экстаз -
После литры выпитой -
Говорит: Они же нас
Выгнали с Египета!
Оскорбления простить
Не могу такого,-
Я позор желаю смыть
С Рождества Христова!

Мишка взял меня за грудь:
Мне нужна компания!
Мы ж с тобой не как-нибудь -
Здравствуй-до свидания,-
Побредем, паломники,
Чувства придавив!..
Хрена ли нам Мневники -
Едем в Тель-Авив!

Я сказал: Я вот он весь,
Ты же меня спас в порту.
Но одна загвоздка есть:
Русский я по паспорту.
Только русские в родне,
Прадед мой - самарин,-
Если кто и влез ко мне,
Так и тот - татарин.

Мишку Шифмана не трожь,
С Мишкой - прочь сомнения:
У него евреи сплошь
В каждом поколении.
Дед параличом разбит,-
Бывший врач-вредитель...
А у меня - антисемит
На антисемите.

Мишка - врач, он вдруг затих:
В Израиле бездна их,-
Гинекологов одних -
Как собак нерезаных;
Нет зубным врачам пути -
Слишком много просится.
Где на всех зубов найти?
Значит - безработица!

Мишка мой кричит: К чертям!
Виза - или ванная!
Едем, Коля,- море там
Израилеванное!..
Видя Мишкину тоску,-
А он в тоске опасный,-
Я еще хлебнул кваску
И сказал: Согласный!

...Хвост огромный в кабинет
Из людей, пожалуй, ста.
Мишке там сказали нет,
Ну а мне - пожалуйста.
Он кричал: Ошибка тут,-
Это я - еврей!..
А ему: Не шибко тут!
Выйди, вон, из дверей!

Мишку мучает вопрос:
Кто тут враг таинственный?
А ответ ужасно прост -
И ответ единственный:
Я в порядке, тьфу-тьфу-тьфу,-
Мишка пьет проклятую,-
Говорит, что за графу
Не пустили - пятую.

1972

Гений есть сосредоточение мысли в известном направлении.

Корабли постоят и ложатся на курс,
Но они возвращаются сквозь непогоды.
Не пройдет и полгода - и я появлюсь,
Чтобы снова уйти,
Чтобы снова уйти на полгода.

Возвращаются все, кроме лучших друзей,
Кроме самых любимых и преданных женщин.
Возвращаются все, - кроме тех, кто нужней.
Я не верю судьбе,
Я не верю судьбе, а себе  - еще меньше.

Но мне хочется думать, что это не так, -
Что сжигать корабли скоро выйдет из моды.
Я, конечно, вернусь, весь в друзьях и мечтах.
Я, конечно, спою,
Я, конечно, спою, - не пройдет и полгода.

1966

Гений есть сосредоточение мысли в известном направлении.

    (из спектакля Свой остров)

Am                   F        Е
Здесь лапы у елей дрожат на весу,
              E7       Am
Здесь птицы щебечут тревожно.
  Em7-5 A7              Dm
Живешь  в заколдованном диком лесу,
  F              E7+3
Откуда уйти невозможно.
E7      Am                H7
Пусть черемухи сохнут бельем на ветру,
         G7+3   G7     С    A7
Пусть дождем опадают сирени,
       Dm            Am
Все равно я отсюда тебя заберу
      F7  E7             Am
Во дворец, где играют свирели.

Твой мир колдунами на тысячи лет
Укрыт от меня и от света.
И думаешь ты, что прекраснее нет,
Чем лес заколдованный этот.
Пусть на листьях не будет росы поутру,
Пусть луна с небом пасмурным в ссоре,
Все равно я отсюда тебя заберу
В светлый терем с балконом на море.

В какой день недели, в котором часу
Ты выйдешь ко мне осторожно?
Когда я тебя на руках унесу
Туда, где найти невозможно?
Украду, если кража тебе по душе,
Зря ли я столько сил разбазарил.
Соглашайся хотя бы на рай в шалаше,
Если терем с дворцом кто-то занял.

Гений есть сосредоточение мысли в известном направлении.

Час зачатья я помню неточно,
Значит память моя однобока,
Но зачат я был ночью порочно
И явился на свет не до срока.
Я рождался не в муках, не в злобе,
Девять месяцев - это не лет.
Первый срок отбывал я в утробе:
Ничего там хорошего нет.

Спасибо вам святители, что плюнули,да дунули,
Что вдруг мои родители зачать меня задумали,
В те времена укромные,теперь почти былинные,
Когда срока огромные брели в этапы длинные.
Их брали в ночь зачатия, а многих даже ранее,
А вот живет же братия - моя честна компания.

Ходу, думушки резвые,ходу,
Слово,строченьки,милые,слово!
Получил я впервые свободу
По указу от тридцать восьмого.
Знать бы мне, кто так долго мурыжил
Отыгрался бы на подлеце,
Но родился и жил я и выжил,
Дом на Первой Мещанской в конце.

Там за стеной,за стеночкою,за перегородочкой
Соседушка с соседушкою баловались водочкой.
Все жили вровень, скромно так: система коридорная,
На тридцать восемь комнаток всего одна уборная.
Здесь на зуб зуб не попадал,не грела телогреечка,
Здесь я доподлинно узнал, почем она, копеечка.

Не боялась сирены соседка
И привыкла к ней мать,понемногу.
И плевал я, здоровый трехлетка
На воздушную эту тревогу.
Да не все то, что сверху от бога -
И народ зажигалки тушил.
И, как малая фронту подмога
Мой песок и дырявый кувшин.

И било солнце в три ручья сквозь дыры крыш просеяно
На Евдоким Кириллыча и Кисю Моисеевну.
Она ему: Как сыновья? - Да без вести пропавшие!
Эх,Киська,мы одна семья,вы тоже пострадавшие.
Вы тоже пострадавшие,а значит обрусевшие.-
Мои - без вести павшие,твои - безвинно севшие.

Я ушел от пеленок и сосок,
Поживал не забыт,не заброшен.
И дразнили меня недоносок,
Хоть и был я нормально доношен.
Маскировку пытался срывать я,
- Пленных гонят,- чего ж мы дрожим?
Возвращались отцы наши, братья
По домам,по своим, да чужим.

У тети Зины кофточка с драконами, да змеями -
То у Попова Вовчика отец пришел с трофеями.
Трофейная Япония, трофейная Германия:
Пришла страна Лимония - сплошная чемодания.
Взял у отца на станции погоны, словно цацки, я,
А из эвакуации толпой валили штатские.

Осмотрелись они, оклемались,
Похмелились, потом протрезвели.
И отплакали те, кто дождались,
Недождавшиеся отревели.
Стал метро рыть отец Витькин с Генкой,
Мы спросили:- зачем? - Он в ответ,
Мол, коридоры кончаются стенкой,
А тоннели выводят на свет.

Пророчество папашино не слушал Витька с корешом:
Из коридора нашего в тюремный коридор ушел.
Да он всегда был спорщиком, припрешь к стене-откажется
Прошел он коридорчиком и кончил стенкой, кажется.
Но у отцов свои умы, а что до нас касательно,
На жизнь засматривались мы вполне самостоятельно.

Все - от нас, до почти годовалых
Толковищу  вели  до кровянки,
А в подвалах и полуподвалах
Ребятишкам хотелось под танки
Не досталось им даже по пуле
В ремеслухе живи не тужи
Ни дерзнуть, ни рискнуть, но рискнули -
Из напильников сделать ножи.

Они воткнутся в легкие
От никотина черные,
По рукоятки легкие трехцветные наборные,
Вели дела отменные сопливые острожники.
На стройке немцы пленные на хлеб меняли ножики.
Сперва играли в фантики в пристенок с крохоборами
И вот ушли романтики из подворотен ворами.

Было время и были подвалы,
Было дело и цены снижали.
И текли, куда надо каналы
И в конце, куда надо, впадали.
Дети бывших старшин, да майоров
До бедовых широт поднялись,
Потому, что из всех коридоров
Им, казалось сподручнее вниз.

Гений есть сосредоточение мысли в известном направлении.

Кто-то высмотрел плод, что наспел, наспел.
Потрусили за ствол - он упал, упал.
Вот вам песня о том, кто не спел, не спел
И что голос имел - не узнал, не узнал.
Может, быть с судьбой нелады, нелады
И со случаем плохи дела, дела,
А тугая струна на лады, на лады
С незаметным изъяном легла.

    Он начал робко с ноты до,
    Но не допел ее, не до...
    Не дозвучал его аккорд
    И никого не вдохновил.
    Собака лаяла, а кот
    Мышей ловил.

    Смешно, не правда ли, смешно?..
    А он шутил - не дошутил,
    Не дораспробовал вино,
    И даже не допригубил.

Он пока лишь затеивал спор, спор
Неуверенно и не спеша, не спеша.
Словно капельки пота из пор, из пор,
Из-под кожи сочилась душа, душа.
Только начал дуэль на ковпре, на ковре,
Еле-еле, едва приступил.
Лишь чуть-чуть осмотрелся в игре,
М судья еще счет не открыл.

    Он знать хотел все от и до,
    Но не добрался он, не до...
    Ни до догадки, ни до дна,
    Не докопался до глубин
    И ту, которая одна,
    Не долюбил, не долюбил.

    Смешно, не правда ли, смешно?
    А он спешил - не доспешил.
    Осталось недорешено
    Все то, что он не дорешил.

Ни единою буквой не лгу, не лгу.
Он был чистого слога слуга, слуга,
Он писал ей стихи на снегу, на снегу...
К сожалению, тают снега.
Но тогда еще был снегопад, снегопад
И свобода писать на снегу,
И большие снежинки, и град, и град
Он губами хватал на бегу.

    Но к ней в серебряном ландо
    Он не добрался и не до...
    Не добежал бегун - беглец,
    Не долетел, не доскакал.

    А звездный знак его - Телец
    Холодный Млечный путь лакал.

    Смешно, не правда ли, смешно,
    Когда секунд недостает,
    Недостающее звено,
    И недолет, и недолет.
    Смешно, не правда ли? Ну вот,
    И вам смешно, и даже мне...
    Конь на скаку и птица влет -
    По чьей вине, по чьей вине, по чьей вине?..

Гений есть сосредоточение мысли в известном направлении.

      Gm                  D
Чтоб не было следов - повсюду подмели...
   Gm               Cm
Ругайте же меня, позорьте и трезвоньте!
                 Gm
Мой финиш - горизонт, а лента - край земли,
   A7                        D7
Я должен первым быть на горизонте.

   Gm          Cm
Условия пари одобрили не все -
   G7                Cm
И руки разбивали неохотно.
                     Gm
Условье таково, чтоб ехать - по шоссе,
   A7           D7
И только по шоссе - бесповоротно.

           Gm                 Cm
Припев: Наматываю мили на кардан
          Gm                  Cm
        Я еду параллельно проводам.
                                   Gm     D7
        Но то и дело тень перед мотором -
                                           Gm
        То чёрный кот, то кто-то в чём-то чёрном.

Я знаю - мне не раз в колеса палки ткнут,
Догадываюсь, в чём и как меня обманут;
Я знаю, где мой бег с ухмылкой пресекут
И где через дорогу трос натянут.

Но стрелки я топлю - на этих скоростях
Песчинка обретает силу пули, -
И я сжимаю руль до  судорог в кистях :
Успеть, пока болты не затянули!

Припев: Наматываю мили на кардан
        И еду вертикально к проводам.
        Завинчивают гайки... Побыстрее! -
        Не то поднимут трос, как раз где шея.

И плавится асфальт, протекторы кипят,
Под ложечкой сосёт от близости развязки.
Я голой грудью рву натянутый канат.
Я жив! Снимите черные повязки!

Кто вынудил меня на жёсткое пари -
Нечистоплотны в споре и расчетах.
Азарт меня пьянит, но, как ни говори,
Я торможу на скользких поворотах.

Припев: Наматываю мили на кардан -
        Назло канатам, тросам, проводам...
        Вы только проигравших урезоньте,
        Когда я появлюсь на горизонте!

Мой финиш - горизонт - по-прежнему далёк,
Я ленту не порвал, но я покончил с тросом.
Канат не пересёк мой шейный позвонок,
Но из кустов стреляют по колёсам.

Меня ведь не рубли на гонку завели -
Меня просили :Миг не проворонь ты -
Узнай, а есть предел - там, на краю земли,
И можно ли раздвинуть горизонты?!

Припев: Наматываю мили на кардан
        И пулю в скат влепить себе не дам.
        Но тормоза отказывают... Кода!
        Я горизонт промахиваю с хода!

1971

Гений есть сосредоточение мысли в известном направлении.

Ты уехала на короткий срок,
Снова свидеться нам не дай бог,
А меня в товарный и на восток,
И на прииски в Бодайбо.

    Не заплачешь ты, и не станешь ждать
    Навещать не станешь родных,
    Ну, а мне плевать, я здесь добывать
    Буду золото для страны.

Все закончилось, смолкнул стук колес,
Шпалы кончились, рельсов нет.
Эх бы взвыть сейчас, жалко нету слез,
Слезы кончились на земле.

    Ты не жди меня, ладно, бог с тобой,
    А что туго мне, ты не грусти,
    Только помни, не дай бог со мной
    Снова встретиться на пути.

Срок закончится, я уж вытерплю,
И на волю выйду, как пить,
Но пока я в зоне на нарах сплю,
Я постараюсь все позабыть.

    Здесь леса кругом гнутся по ветру
    Синева кругом, как не выть,
    А позади шесть тысяч километров,
    А впереди семь лет синевы.

Гений есть сосредоточение мысли в известном направлении.

Стою я раз на стреме, держуся за карман,
И вдруг ко мне подходит незнакомый мне граждан.

Он говорит мне тихо: Куда бы нам пойти,
Где б можно было лихо нам время провести.

А я ему отвечаю: Такие, мол, дела,
Последнюю малину забили мусора.

А он говорит: В Марселе такие кабаки,
Такие там девчоночки, такие бардаки.

Там девочки танцуют голые, там дамы в соболях,
Лакеи носят вина, а воры носят фрак

Он предложил мне денег и жемчуга стакан,
Чтоб я ему передал советского завода план.

Мы сдали того субчика властям НКВД,
С тех пор его по тюрьмам я не встречал нигде.

Меня благодарили власти, жал руку прокурор,
А после посадили под усиленный надзор.

С тех пор, друзья и братцы, одну имею цель,
Чтоб как-нибудь пробраться в этот солнечный Марсель,

Где девочки танцуют голые, где дамы в соболях,
Лакеи носят вина, а воры носят фрак.

Гений есть сосредоточение мысли в известном направлении.

Может быть выпив поллитру,
Некий художник от бед
Встретил чужую палитру
И посторонний мольберт.

    Дело теперь за немногим,
    Нужно натуры живой,
    Глядь, симпатичные ноги
    Гордо идут с головой.

Он подбегает к Венере:
Знаешь ли ты, говорят,
Данте к своей Алигьери
Запросто шастает в ад.

    Ада с тобой нам не надо
    Холодно в царстве теней.
    Кличут меня Леонардо,
    Так раздевайся скорей.

Я тебя даже нагую
Действием не оскорблю.
Ну дай я тебя нарисую
Или из глины слеплю.

    Но отвечала сестричка:
    Как же вам не ай-яй-яй,
    Честная я католичка
    И не согласная я.

Вот испохабились нынче,
Так и таскают в постель.
Ишь, Леонардо да Винчи,
Тоже какой Рафаэль.

    С детства я против распутства,
    Не соглашуся ни в жизнь.
    Да мало, что ты для искусства
    Сперва давай-ка женись.

Там и разденемся в спальной,
Как у людей повелось.
Да мало, что ты гениальный,
Мы не глупее небось.

    Что ж, у меня вдохновенье,
    Можно сказать, что экстаз, -
    Крикнул художник в волненьи,
    Свадьбу сыграли нараз.

Женщину с самого низа
Встретил я раз в темноте.
Это была Монна Лиза,
В точности как на холсте.

    Бывшим подругам в Сорренто
    Хвасталась эта змея:
    Ловко я интеллигента
    Заполучила в мужья.

Вкалывал он больше года.
Весь этот длительный срок
Все ухмылялась Джоконда,
Мол, дурачок, дурачок.

    В песне разгадка дается
    Тайны улыбки, а в ней
    Женское племя смеется
    Над простодушьем мужей.

Гений есть сосредоточение мысли в известном направлении.

Может для веселья, для острастки,
В жуткую ноябрьскую тьму,
Няня Аннушка рассказывала сказки
Внучику, Андрюше своему

    Про сороку-белобоку,
    Что детей сзывала к сроку
    И усаживала деток у стола.
    Как сорока та плутовка
    Каши наварила ловко,
    Этому дала, этому дала,
    Этому дала и этому дала.

Это очень старинная сказка,
Но эта сказка до сих пор еще жива.

Не знаю продолжения рассказа,
И как Андрюша бабушку любил,
Добрый молодец заведовал главбазой,
Очень добрым молодцем он был.

    И при нем в главснабпитаньи
    Там была старуха-няня,
    И она была чудесна и мила.
    Она без всяких тары-бары
    Раздавала всем товары:
    Этому дала, этому дала
    Этому дала и этому дала.

Это очень старинная сказка,
Но эта сказка до сих пор еще жива.

И как в сказке, но не для острастки,
Только раз приехала сюда,
Это тоже, может быть, как  в сказке,
Сессия верховного суда.

    Эту сессию я знаю,
    Называют выездная
    И она была чудесна и мила.
    Она без всякой ссоры-склоки
    Всем распределила сроки:
    Этому дала, этому дала,
    Этому дала и этому дала.

Это очень старинная сказка,
Но эта сказка до сих пор еще жива.

Гений есть сосредоточение мысли в известном направлении.

Мы говорим не штормы, а шторма -
Слова выходят коротки и смачны.
Ветра - не ветры - сводят нас с ума,
Из палуб выкорчевывая мачты.

Мы на приметы наложили вето,
Мы чтим чутье компасов и носов.
Упругие, тугие мышцы ветра
Натягивают кожу парусов.

На чаше звездных, подлинных весов
Седой нептун судьбу решает нашу,
И стая псов, голодных Гончих псов,
Надсадно воя, гонит нас на Чашу.

Мы - призрак легендарного корвета,
Качаемся в созвездии Весов.
И словно заострились струи ветра
И вспарывают кожу парусов.

По курсу - тень другого корабля.
Он шел и в штормы, хода не снижая.
Глядите: вон болтается петля
На рее, по повешенным скучая.

С ним провиденье поступило круто:
Лишь вечный штиль - и прерван ход часов.
Попутный ветер словно бес попутал -
Он больше не находит парусов.

Нам кажется, мы слышим чей-то зов -
Таинственные четкие сигналы...
Не жажда славы, гонок и призов
Бросает нас на гребни и на скалы.

Изведать то, чего не ведал сроду,
Глазами, ртом и кожей пить простор...
Кто в океане видит только воду,
Тот на земле не замечает гор.

Пой, ураган, нам злые песни в уши,
Под череп проникай и в мысли лезь,
Лей звездный дождь, вселяя в наши души
Землей и морем вечную болезнь.

Гений есть сосредоточение мысли в известном направлении.

Мы без этих колес, словно птицы без крыл.
Пуще зелья нас приворожила
Пара сот лошадиных сил
И, наверно, нечистая сила.

Говорят, все конечные пункты земли
Нам маячат большими деньгами.
Километры длиною в рубли,
Говорят, остаются за нами.

   Хлестнет по душам
   Нам конечный пункт.
   Моторы глушим
   И плашмя на грунт.
   Пусть говорят - мы за рулем
   За длинным гонимся рублем,
   Да, это тоже, но суть не в том.

Нам то тракты прямые, то петли шоссе.
Эх, еще бы чуток шоферов нам!
Не надеюсь, что выдержат все -
Не сойдут на участке неровном.
Но я скатом клянусь - тех, кого мы возьмем
На два рейса на нашу галеру,-
Живо в божеский вид приведем
И, понятно, в шоферскую веру.

   И нам, трехосным,
   Тяжелым на подъем
   И в переносном
   Смысле и в прямом,
   Обычно надо позарез,
   И вечно времени в обрез!
   Оно понятно - далекий рейс.

В дальнем рейсе сиденье - то стол, то лежак,
А напарник считается братом.
Просыпаемся на виражах,
На том свете почти, правым скатом.
На колесах наш дом, стол и кров за рулем -
Это надо учитывать в сметах.
Мы друг с другом расчеты ведем
Общим сном в придорожных кюветах.

   Земля нам пухом,
   Когда на ней лежим,
   Полдня под брюхом,
   Что-то ворожим.
   Мы не шагаем по росе -
   Все наши оси, тонны все
   В дугу сгибают мокрое шоссе.

Обгоняет нас вся мелкота, и слегка
Нам обгоны, конечно, обидны.
Но мы смотрим на них свысока,
А иначе нельзя из кабины.

Чехарда дней, ночей, то лучей, то теней...
Но в ночные часы перехода
Перед нами стоит без сигнальных огней
Шоферская лихая свобода.

   Сиди и грейся -
   Болтает, как в седле,
   Без дальних рейсов
   Нет жизни на земле.
   Кто на себе поставил крест,
   Кто сел за руль, как под арест,
   Тот не способен на дальний рейс.

Гений есть сосредоточение мысли в известном направлении.

Мне каждый вечер зажигает свечи
И образ твой окутывает дым...
Но не хочу я знать, что время лечит,
Что все проходит вместе с ним.

Теперь я не избавлюсь от покоя,
Ведь все, что было на душе на год вперед,
Не ведая, взяла она с собою
Сначала в порт, потом - на пароход...

Душа моя - пустынная пустыня.
Так что ж стоите над пустой моей душой?
Обрывки песен там и паутина -
Все остальное увезла с собой.

Теперь в душе все цели без дороги,
Поройтесь в ней - и вы найдете лишь
Две полуфразы, полудиалоги,
Все остальное - Франция, Париж.

Мне каждый вечер зажигает свечи
И образ твой окутывает дым...
Но не хочу я знать, что время лечит -
Оно не исцеляет, а калечит,
Ведь все проходит вместе с ним.

Гений есть сосредоточение мысли в известном направлении.

Спасибо вам, мои корреспонденты -
Все те, кому ответить я не смог, -
Рабочие, узбеки и студенты -
Все, кто писал мне письма, - дай вам Бог!

Дай Бог вам жизни две
И друга одного,
И света в голове,
И доброго всего.

Найдя стократно вытертые ленты,
Вы хрип мой разбирали по слогам.
Так дай же Бог, мои корреспонденты,
И сил в руках, да и удачи вам.

Вот пишут - голос мой не одинаков:
То хриплый, то надрывный, то глухой.
И просит население бараков:
Володя, ты не пой за упокой!

Но что поделать, если я не звонок, -
Звенят другие - я хриплю слова.
Обилие некачественных пленок
Вредит мне даже больше, чем молва.

Вот спрашивают :Попадал ли в плен ты?
Нет, не бывал - не воевал ни дня!
Спасибо вам, мои корреспонденты,
Что вы неверно поняли меня.

Друзья мои, жаль, что не боевые,
От моря, от станка и от сохи,
Спасибо вам за присланные злые
И, даже неудачные стихи.

Вот я читаю :Вышел ты их моды.
Сгинь, сатана, изыди, хриплый бес.
Как глупо, что не месяцы, а годы
Тебя превозносили до небес!

Еще письмо :Вы умерли от водки!
Да, правда, умер, но потом воскрес.
А каковы доходы ваши все-таки?
За песню трешник - вы же просто крез!

За письма высочайшего пошиба
Идите, мол, на Темзу и на Нил.
Спасибо, люди добрые, спасибо,
Что не жалели ночи и чернил.

Но только я уже бывал на Темзе,
Собакою на сене восседал.
Я не грублю, но отвечаю тем же, -
А писем до конца не дочитал.

А ваши похвалы и комплименты -
Авансы мне - не отфутболю я.
От ваших строк, мои корреспонденты,
Прямеет путь и сохнет колея.

Сержанты, моряки, интеллигенты,
Простите, что не каждому ответ :
Я вам пишу, мои корреспонденты,
Ночами песни - вот уж десять лет!

1973

Гений есть сосредоточение мысли в известном направлении.

Не впадай ни в тоску, ни в азарт ты,
Даже в самой невинной игре
Не давай заглянуть в свои карты
И до срока не сбрось козырей.

Отключи посторонние звуки
И следи, чтоб не прятал глаза,
Чтоб держал он на скатерти руки
И не смог передернуть туза.

Никогда не тянись за деньгами,
Если ж ты, проигравши, поник -
Как у Пушкина в Пиковой даме,
Ты останешься с дамою пик.

Если ж ты у судьбы не в любимцах, -
Сбрось очки и закончи на том.
Крикни: - Карты на стол! Проходимцы!-
И уйди с отрешенным лицом.

Гений есть сосредоточение мысли в известном направлении.

Эй,вы, синегубые! Эй, холодноносые!
Эй, вы, стукозубые и пеговолосые!
Эй, мурашкокожие, мерзляки-мерзлячки!
Мокрые, скукоженные, начинаем скачки!

        Эй, ухнем, эй, охнем!
        Пусть рухнем, зато просохнем.

Все закоченелые, слабые и хилые,
Ну, как угорелые, побежали, милые!
Полуобмороженная пестрая компания,
Выполняй положеное самосогревание.

        Эй, ухнем, эй, охнем!
        Пусть рухнем, зато просохнем.

Гений есть сосредоточение мысли в известном направлении.

Она была чиста, как снег зимой.
В грязь соболя. Иди по ним по праву.
Но вот мне руки жжет ее письмо,
Я узнаю мучительную правду.

Припев : Не ведать мне страданий и агоний,
         Мне встречный ветер слезы оботрет,
         Моих коней обида не догонит,
         Моих следов метель не заметет.

Не ведал я, что это только маска.
И маскарад закончился сейчас.
На этот раз я потерпел фиаско,
Надеюсь, это был последний раз.

Припев.

Итак, я оставляю позади,
Под этим серым, неприглядным небом,
Дурман фиалок, наготу гвоздик,
И слезы вперемежку с талым снегом.

Припев.

Гений есть сосредоточение мысли в известном направлении.

Дайте собакам мяса -
Может, они подерутся.
Дайте похмельным кваса -
Авось они перебьются.

      Чтоб не жиреть воронам -
      Ставьте побольше пугал.
      А чтоб любить, влюбленным
      Дайте укромный угол.

В землю бросайте зерна -
Может, появятся всходы.
Ладно, я буду покорным -
Дайте же мне свободу!

      Псам мясные ошметки
      Дали, - а псы не подрались.
      Дали пьяницам водки,-
      А они отказались.

Люди ворон пугают,-
А воронье не боится.
Пары соединяют,-
А им бы разъединиться.

      Лили на землю воду -
      Нету колосьев - чудо!
      Мне вчера дали свободу.
      Что я с ней делать буду?

1965

Гений есть сосредоточение мысли в известном направлении.

Am
В суету городов и в потоки машин
       A7                          Dm
Возвращаемся мы - просто некуда деться! -
                                   Am
И спускаемся вниз с покоренных вершин,

      E7      F7  E7    Am
Оставляя в горах свое сердце.

                 Dm
Припев: Так оставьте ненужные споры -
                            Am
        Я себе уже все доказал:
                                     Dm
        Лучше гор могут быть только горы,
              E7
        На которых еще не бывал.
             F7     E7     Am
        На которых еще не бывал!

Кто захочет в беде оставаться один,
Кто захочет уйти, зову сердца не внемля?!
Но спускаемся мы с покоренных вершин, -
Что же делать - и боги спускались на землю.

Припев.

Сколько слов и надежд, сколько песен и тем
Горы будят у нас - и зовут нас остаться! -
Но спускаемся мы - кто на год, кто совсем, -
Потому что всегда мы должны возвращаться.

Припев: Так оставьте ненужные споры -
        Я себе уже все доказал:
        Лучше гор могут быть только горы,
        На которых никто не бывал!

1966

Гений есть сосредоточение мысли в известном направлении.

Куда все делось и откуда что берется -
Одновременно два вопроса не решить.
Абрашка Фукс у Ривочки пасется :
Одна осталась - и пригрела поца, -
Он на себя ее заставил шить.

Ах, времена - и эти... как их... - нравы! -
На древнем римском это - темперо о морес, -
Брильянты вынуты из их оправы,
По всей Одессе тут и там канавы, -
Для русских - цимес, для еврейских - цорес.

        Кто с тихим вздохом вспомянёт: Ах, да!
        И душу Господу подарит, вспоминая
        Тот изумительный момент, когда
        На Дерибасовской открылася пивная?!

Забыть нельзя, а если вспомнить - это мука!
Я на Привозе встретил Мишу -  что за тон!
Я предложил : Поговорим за Дюка!
Поговорим, - ответил мне, гадюка, -
Но за того, который Эллингтон.

Ну что с того, что он одет весь в норке,
Что скоро едет, что последний сдал анализ,
Что он одной ногой уже в Нью-Йорке! -
Ведь было время - мы у Каца Борки
Почти что с Мишком этим не кивались.

1979

Гений есть сосредоточение мысли в известном направлении.

Стареем, брат, ты говоришь.
Вон кончен он, недлинный
Старинный рейс Москва-Париж, -
Теперь уже старинный.

        И наменяли стюардесс
        И там и здесь, и там и здесь -
        И у французов, и у нас, -
        Но козырь - черва и сейчас!

Стареют все - и ловелас,
И Дон Жуан, и Греи.
И не садятся в первый класс
Сбежавшие евреи.

        Стюардов больше не берут,
        А отбирают - и в Бейрут.
        Теперь никто не полетит :
        Что там - Бог знает и простит...

Стареем, брат, седеем, брат, -
Дела идут, как в Польше.
Уже из Токио летят
Одиннадцать - не больше.

        Уже в Париже неуют :
        Уже и там витрины бьют,
        Уже и там давно не рай,
        А как везде - передний край.

Стареем, брат, - а старикам
Здоровье кто утроит?
А с элеронами рукам
Работать и не стоит.

        И отправляют нас, седых,
        На отдых - то есть бьют под дых!
        И все же этот фюзеляж -
        Пока что наш, пока что наш...

между 1973 и 1978

Гений есть сосредоточение мысли в известном направлении.

        Пятнадцать лет - не дата, так -
        Огрызок, недоедок.
        Полтиник - да! И четвертак.
        А то - ни так - ни эдак.

        Мы выжили пятнадцать лет.
        Вы думали слабо, да?
        А так как срока выше нет -
        Слобода, брат, слобода!

Пятнадцать - это срок, хоть не на нарах,
Кто был безус - тот стал при бороде.
Мы уцелели при больших пожарах,
При Когане, при взрывах и т.д.

Пятнадцать лет назад такое было!..
Кто всплыл, об утонувших не жалей!
Сегодня мы - и те, кто у кормила,
Могли б совместно справить юбилей.

Сочится жизнь - коричневая жижа...
Забудут нас, как вымершую чудь,
В тринадцать дали нам глоток Парижа, -
Чтобы запоя не было - чуть-чуть.

Мы вновь готовы к творческим альянсам, -
Когда же это станут понимать?
Необходимо ехать к итальянцам,
Заслать им вслед за Папой - нашу Мать.

Везет - играй! - кричим наперебой мы.
Есть для себя патрон, когда тупик.
Но кто-то вытряс пулю из обоймы
И из колоды вынул даму пик.

Любимов наш, Боровский, Альфред Шнитке,
На вас ушаты вылиты воды.
Прохладно вам, промокшие до нитки?
Обсохните - и снова за труды.

Достойным уже розданы медали,
По всем статьям - амнистия окрест.
Нам по статье в Литературке дали,
Не орден - чуть не ордер на арест.

Тут одного из наших поманили
Туда, куда не ходят поезда,
Но вновь статью большую применили -
И он теперь не едет никуда.

Директоров мы стали экономить,
Беречь и содержать под колпаком, -
Хоть Коган был неполный Коганович,
Но он не стал неполным Дупаком.

Сперва сменили шило мы на мыло,
Но мыло омрачило нам чело,
Тогда Таганка шило возвратила -
И все теперь идет, куда ни шло.

Даешь, Таганка, сразу : Или - или!
С ножом пристали к горлу - как не дать.
Считают, что невинности лишили...
Пусть думают - зачем разубеждать?

А знать бы все наверняка и сразу б,
Заранее предчувствовать беду!
Но все же, сколь ни пробовали на зуб, -
Мы целы на пятнадцатом году.

Талантов - тьма, созвездие, соцветье...
И многие оправились от ран.
В шестнадцать будет совершеннолетье,
Дадут нам паспорт, может быть, загран.

Всё полосами, всё должно меняться -
Окажемся и в белой полосе!
Нам очень скоро будет восемнадцать -
Получим право голоса, как все.

Мы в двадцать пять - дай Бог - сочтем потери,
Напишут дату на кокарде нам,
А дальше можно только к высшей мере,
А если нет - то к высшим орденам.

Придут другие - в драме и в балете,
И в опере опять поставят Мать...
Но в пятьдесят - в другом тысячелетьи -
Мы будем про пятнадцать вспоминать!

У нас сегодня для желудков встряска!
Долой сегодня лишний интеллект!
Так разговляйтесь, потому что - Пасха,
И пейте за пятнадцать наших лет!

        Пятнадцать лет - не дата, так -
        Огрызок, недоедок.
        Полтинник - да! И четвертак.
        А то - ни так - ни эдак.

        А мы живем и не горим,
        Хотя в огне нет брода,
        Чего хотим, то говорим, -
        Слобода, брат, слобода!

1979

Гений есть сосредоточение мысли в известном направлении.

        Под деньгами на кону
        (Как взгляну - слюну сглотну) -
        Жизнь моя, - и не смекну,
        Для чего играю.
        Просто ставить по рублю -
        Надоело, не люблю, -
        Проиграю - пропылю
        На коне по раю.

Проскачу в канун Великого поста
Не по вражебному - по ангельскому стану, -
Пред очами удивленными Христа
Предстану.

        В кровь ли губы окуну
        Или вдруг шагну к окну -
        Из окна в асфальт нырну, -
        Ангел крылья сложит -
        Пожалеет на лету :
        Прыг со мною в темноту -
        Клумбу мягкую в цвету
        Под меня подложит.

        Смерть крадется ссади - ну
        Словно фраер на бану, -
        Я в живот ее пырну -
        Сгорбится в поклоне
        Я - в бега, но сатану
        Не обманешь - ну и ну! -
        Глядь - я в синем во Дону
        Остудил ладони!

        Кубок полон - по вину
        Кровь пятном, и - ну и ну! -
        Не идет она ко дну, -
        Выпьешь или струсишь?
        Только-только пригубил -
        Вмиг все те, кого сгубил,
        Подняли, что было сил,
        Шухер или хипеш.

1979 или 1980

Гений есть сосредоточение мысли в известном направлении.