Для того запоминаем лица,
Что бы их случайно позабыть.
Для того хотим воды напиться,
Что б острее жажду ощутить.

Белым снегом пролетят метели,
Теплым ливнем кончится весна,
Наши лица не помолодели,
Чуть поблекли - видимо со сна.

Руку друга помним на ладони,
Руки милой помним на плечах,
Позади бесцельные погони,
Впереди негаснущий очаг.

Вроде бы пора остепениться,
Вроде бы пора других учить,
Для того запоминаем лица,
Что б острей разлуку ощутить.

Гений есть сосредоточение мысли в известном направлении.

Забудь про донги, друг мой Паша, мы в Гонконге,
Здесь не хиляют дядя Хо и дядя Мао,
Но зорько стережет юань, что б не сбежал второй Тайвань,
И скоро будут все читать Джиминь Джибао.
Но зорько стережет юань, что б не сбежал второй Тайвань,
И скоро будут все читать Джиминь Джибао.

Ну, а пока, здесь красота, и тритатушки-тритата,
Гуляют люди беззаботным легким ходом,
Но год пройдет, другой пройдет, а там и третий промелькнет,
И станут люди, друг мой Паша, здесь народом.
Но год пройдет, другой пройдет, а там и третий промелькнет,
И станут люди, друг мой Паша, здесь народом.

Ну а пока,
чита-чита, чита-чита, чита-шиба, шиба-шиба,
Шибанутая тойота, хонда и хундай.
чита-чита, чита-чита, чита-шиба, шиба-шиба,
Шибанутая тойота, хонда и хундай.

Гений есть сосредоточение мысли в известном направлении.

Завтра - лучше, чем вчера,
Да кто ж до завтра доживет,
Колхоз не пашет третий год,
Цыгане сперли трактора,
И не родит ни стебелька,
Землица без коровяка.

А мы живем,
И водку пьем,
Как все допьем -
Так и умрем.
А так как все
Нам не допить,
Так значит -
Будем долго жить.

Гений есть сосредоточение мысли в известном направлении.

Замызганный синий троллейбус
С название гордым Самсунг
По улице Горького едет,
Что нынче зовется Тверской.
Вдогонку бегут пешеходы,
Стараясь успеть на него,
Не зная, что ржавые двери
Заклинило раз навсегда.

Припев: Крутится, крутится колесо,
        Катит по жизни и по весне.
        Снится мне, снится мне странный сон,
        Будто все это во сне.

Обозванный гордым названьем,
По улице Горько-Тверской
Замызганный синий троллейбус
Рогами тихонько искрит.
А раньше он ездил в ночную
Под номером 20-03
И всем, потерпевшим крушенье,
Он двери свои отворял.

Припев.

Замызганный синий троллейбус
С названьем на драном боку
По улице Горького едет,
Что раньше звалася Тверской.
Водитель в кабине не курит,
Удобно сидит и рулит,
А где-то в Корее на корточках курят
Корейцы из фирмы Самсунг

Припев.

Гений есть сосредоточение мысли в известном направлении.

За рекою где-то, за рекою где-то,
Плакало лето, плакало лето.
Слезы ручейками, слезы ручейками
Падали на камень, падали на камень.

Дожидалось лето, дожидалось лето
Солнечного света, солнечного света.
Солнышко не светит, солнышко не светит,
Позабыв о лете, позабыв о лете.

Белый снег летает, белый снег летает -
Солнце заслоняет, солнце заслоняет.
В доме непрогретом, в доме не прогретом,
Холодно лету, холодно лето.

За рекою где-то, за рекою где-то,
Плакало лето, плакало лето.
Но растают льдинки, отметут пороши,
У зимы слезинки, капать будут тоже,
Капать будут тоже, капать будут тоже...

Гений есть сосредоточение мысли в известном направлении.

Здравствуйте, здравствуйте синяя птица,
Вот мы и вместе, как сердце стучит,
Это должно было все же случиться,
Счастье ко мне протянуло лучи.

Синяя птица, скажите на милость,
Где отыскать вечный рай на земле,
Что-то ночами январскими снилось,
Да завывалось потом в феврале.

Остров надежде в заливе страданий,
Солнечный луч, будоражащий кровь,
Рифы метаний, исканий, шатаний,
Все позади, впереди же любовь.

Тихо и мерно часы засыпают,
Веки устали, ланиты мягки,
Сонный покой, корабли уплывают,
Ветер надежды зажег огоньки.

Синяя птица, останьтесь со мною,
Я за надежду полжизни отдам,
Не постою за любою ценою...
Курица - два шестьдесят килограмм.

Гений есть сосредоточение мысли в известном направлении.

Какие, на хрен, пять минут до отправленья,
Когда в Шанхае новый вынули товар,
Икает рикша в состоянье утомленья,
От персонала магазина валит пар.

Две тонны шелка, и вот эта пелеринка,
Не трусь глазастая, я сам все донесу,
У нас в Москве весь этот шелк - слону дробинка,
У нас в Одессе слон пойдет на колбасу.

Китайцы-тайцы молодцы, и все на диво красавцы,
Сосут из риса леденцы и щурят глазки,
Но против наших им слабо, возьмем за дешево ей-бо,
И уплывем, как колобок в гостях у сказки.

Гений есть сосредоточение мысли в известном направлении.

Как ни копи минут случайных,
Но наступает миг печальный,
Когда обьятия прощальны,
Цистерна выпита до дна...
      Рисует время новый график,
      Где много всякого, что на фиг... ,
      Но среди прочих фотографий
      Нет-нет, да вспомнится одна...
О,эти летние забавы!
3.10 лету из державы -
И ты уже в обьятьях лавы,
Что шлет нам солнечный вулкан.
      Вот в центре снимка образ барда.
      В руках гитара,как петарда,
      Сам - из фришопного ломбарда
      И посему немного пьян...
Он восседает возле пальмы,
Над ним склонившейся печально,
И слышит шепот величальный:
Велькоме,дарлинг,в Гарден Вью!
      Чинарь чинаря о чинару,
      Он щиплет жаркую гитару,
      Рифмуя тут же с ней на пару:
      Я в Гарден Вью - и я пою!
И как поет! Что там сирены!
Дрожат в отеле окна,стены,
И островные Полифемы,
Все уши в трубочку скатав,
      Сидят, как по команде Газы! -
      Багроволики, красноглазы,
      Твердя одну и ту же фразу:
      Когда ж заснут они, устав!
Как вы слабы,сыны Эллады!
Ведь мы поем не для награды,
Мы можем, если это надо,
Петь даже годы напролет!
      Но... песня грозная стихает,
      И вся округа засыпает,
      Поскольку утром ожидает
      Нас обреченный винзавод...
И вот фарфоровое фото,
Где мы на фоне киприота.
Нас ждет серьезная работа
По открыванью штуцеров.
      Сильно в стакане испаренье.
      Люблю тебя, Кипра творенье!
      Берем с собой для вдохновенья
      И едем прямо на любовь.
Через руины вековые,
Где мы, под солнцем чуть живые,
От выпитого дрожжевые,
Искали долго туалет.
      И в нем читали, отдыхая:
      Здесь был Ставраки с тетей Хаей,
      А ниже - фреска золотая:
      Ларнака.Дембель.Всем привет!
А дальше, обмочив ланиты
Там, где послед от Афродиты
Плывущим шепчет :А иди ты...!,
Находим вечную любовь.
      И,прихватив бесплатно пива,
      Храпим в автобусе лениво,
      Во сне дивясь на это диво,
      Что мы одни у штуцеров...
А там - и снова песнопенья,
И собантуйные балденья,
А там и Стаса день рожденья,
И ожидаемый костер.
      Казань с прицепом потребляет,
      Камчатка яростно камлает,
      Израиль ноги разрывает
      Как с Арафатом договор...
Попса дрожит и умирает,
Когда Виктор косой махает,
И друг посуду убирает,
Рифмуя ловко:Да - еда!
      Французы плачут на Фаросе,
      Еще душа тусовки просит,
      Но... подступает тихо осень,
      И надо ехать. Вот беда...
Но мы сюда еще вернемся -
В мечтах, на фото. И под солнцем
Опять напьемся, напоемся...
...А-ну, плесните граммов сто!
      За то,что нас волной не смыло!
      За то, что все же это было!
      И чтобы дальше это жило!
      За нас, друзья!
            Эфхаристо!

Гений есть сосредоточение мысли в известном направлении.

Камень подцепил носком я:
Долети до лужицы!-
Да невидимые комья
Сразу обнаружились,
Встали дикими горами,
Навалились скопом - и
Вот замедлился мой камень,

Вот и встал, как вкопанный...
Я вернул его обратно:
Ты ж гораздо крепче их!.
Острый выступ аккуратно
Отчеркнула трещина,
Глянцевитых свежих сколов-
Что печатей боговых,
И, как тяжкий выдох, голос
Мне ответил: Много их....

Размахнулся от плеча я:
Ведь тебе не грош цена!.
Всколыхнулась волчья стая,
Камнем растревожена.
Из земли повырастали
Когти вельзевуловы
И на комья расхватали
Каменное тулово...

Нет, судьбину не такую
Я искал для твердого.
Дам тебе я жизнь вторую-
Встань из праха мертвого!
Я в бросок вложил все силы-
Только воздух рушится!
Комья как косой косил он
И прорвался к лужице!

... Водяную гладь взрыхливши,
Поскакал играючи
Гладкий маленький голышик-
Жиз-не-ут-вер-жда-ющий...

Гений есть сосредоточение мысли в известном направлении.

Капли бьют по крышам гулко, вниз скользят,
А в осеннем переулке листопад:
Красные, желтые листья падают,
Медленно, молча, сыплются радугой...

Топчут их ногами люди, ветер рвет,
По утрам, морозом будит тонкий лед,
Но опять желтые, листья падают,
Медленно, молча, сыплются радугой

Медленно, молча, сыплются радугой...

И зимой, в мороз искристый, в тяжком сне,
Будут вспоминать те листья о весне,
А пока желтые листья падают,
Медленно, молча, сыплются радугой...

Без конца желтые листья падают,
Медленно, молча, сыплются радугой...

Гений есть сосредоточение мысли в известном направлении.

Когда на небе, как на фотопленке
Застенчивые звезды проступают,
И мягкой ночью, словно покрывалом,
Задергивают окна до утра.

На улицу выходит старый дворник,
С совком, метлой, и белой бородою,
Которая для большего удобства,
Засунута за фартука сукно.

Он медленно бредет по тихим скверам,
По улицам пустым и одиноким,
Метлой сметая чьи-то разговоры,
Оставленные в скверах невзначай.

В совок ложатся нежные признанья,
Которым просто не хватило места,
Когда волшебный звук речей приятных,
Теплом наполнил сердце до краев.

А рядом умещаются вопросы,
О детях, о делах и о погоде,
И мнения кого-то из прохожих,
Что нынче не по-летнему свежо.

Бредет по переулкам старый дворник,
Несет совок со звуками дневными,
Которые становятся все громче,
По мере наполнения совка.

И чтобы не будить уставших за день,
Старик снимает фартук полотняный,
И очень осторожно накрывает
Звучащий не ко времени совок.

Когда все звуки медленно смолкают,
Он входит в дом по стоптанным ступеням,
И поплотнее двери прикрывая,
От спички зажигает две свечи.

Потом садится в кресло поудобней,
Берет очки в надтреснутой оправе,
И медленно с совка снимает фартук,
Стараясь ничего не уронить.

И начинает вить из слов цепочку,
Сухими, чуть дрожащими руками,
Откладывая в сторону за свечи,
Фальшивые и резкие слова.

Когда цепочка слов уже готова,
Он осторожно складывает звенья,
Печаль к надежде, встречи к расставанью,
И делит всю цепочку пополам.

И стайки слов свободных и высоких,
Несутся в тишину застывших улиц,
Что б утром снова к людям возвратиться,
Как отголоски спрятавшихся звезд.

Гений есть сосредоточение мысли в известном направлении.

Когда приходят к нам друзья, мы двери настежь отворяем
И в дом войти их приглашаем, когда приходят к нам друзья.
Мы говорим: Садитесь в круг и будет видеть друга друг,
Рука в руке, глаза в глаза, ведь по-иному нам нельзя.
Нельзя, чтоб все по одному, забыв того, кто далеко,
Кому сегодня нелегко, таится ночь в его дому.

Мы сядем тесно в круг стола, и будет видеть друга друг,
И зазвучат тогда вокруг обыкновенные слова.
Они понятны, те слова, чтоб свет рассеял тучи мрака,
И чтобы рыцари без страха сражались с мельницами зла.
Чтоб беды канули на дно прошедших лет и лет грядущих,
И чтобы говорили пушки лишь только в книгах и кино.

Чтоб святость материнских рук не опалил огонь военный,
Чтоб смех звучал во всей вселенной, друзья, входите, сядем в круг.

Гений есть сосредоточение мысли в известном направлении.

Когда я стану стариком,
К друзьям приеду вечерком,
К таким же старикам.
Отбросив в сторону клюку,
Скажу - налейте старику,
Я вновь вернулся к вам.

И мы немного посидим,
В глаза друг другу поглядим,
И первый час пройдет.
Потом немножечко нальем,
Потом тихонечко споем,
И первый день пройдет.

Мы будем спорить и кричать,
Ругаться и перебивать,
Как много лет назад.
Мы вспомним тех кто не пришел,
И тех с кем было хорошо,
И годы пролетят.

И пронесутся день за днем,
Мы всех ушедших подождем
И встанем на крыло.
Он будет полным этот клин,
Где каждый в сумерках один,
А вместе всем светло.

И то что было не с руки,
И то что все мы старики,
Растает словно дым.
И пролетая зимний лес,
Помашем крыльями с небес,
Таким же молодым.

Когда я стану стариком...

Гений есть сосредоточение мысли в известном направлении.

Кому-то в pай, кому-то в ад...
Из нас никто не виноват,
Что коpотка доpога
От дьявола до Бога.

Кpугом гоpелые поля -
Моя pодимая земля.
Окопы да воpонки
Да злые похоpонки.

Разбомблена погода,
Расстpеляны ветpа.
Усталая пехота
Затихла до утpа.

Окопа гpудь кpутая
В латунных оpденах.
И тают, и не тают
Снежинки на щеках.

Тяжелая pабота:
Сквозь стон кpичать уpа!
Усталая пехота
Затихла до утpа.

Hад стылыми полями
Немеpкнущий хоpал:
Убит, контужен, pанен
Да без вести пpопал.

Зазябли пулеметы -
Им в дело не поpа.
Усталая пехота
Затихла до утpа.

Hад полем опаленным
Невидим, невесом
Сpеди беpез и кленов
С войной воюет сон.

Кому-то в pай, кому-то в ад...
Из нас никто не виноват,
Что коpотка доpога
От дьявола до Бога.

Гений есть сосредоточение мысли в известном направлении.

     Am      Е        Am
Выхожу ввечеру с пулеметом
                          Е
На родной укрепленный балкон:

Хенде хох, паразит! А чего ты
                         Am
Ходишь мимо и мне не знаком?
                    Е      Am
Не дрожи ты, как в лютую стужу,
       A7                  Dm
И не мни перед смертью штаны,
                             Am
Ты, как только ступил через лужу,
       H7                Е
Так нарушил границы страны!

        G             С
Нет на карте ее и не будет,
      A7              Dm
Да и карта уже не нужна,
                      Am
Мы простые спокойные люди,
     H7                 Е
И у каждого в хате - страна.
     G                   С
И у каждого в хате - держава,
     A7            Dm
И запасы лежалой еды,
                         Am
И не надо ни денег, ни славы,
         H7               Е
Лишь хватило бы только воды...

Dm               Am
Бывало, братцы, хуже,
Dm   G         С  A7
По правде говоря,
Dm                 С
Тонули, братцы, в луже,
    H7         Е
И шли через моря.
Dm                Am
Сдавали, братцы, нервы,
    H7       Е
И брали города...
      Dm          Am
Ай, трефи, буби, червы
    H7 Е        F A7
Легли, да не туда,
      Dm          Am
Ай, трефи, буби, червы
    H7 Е        Am Е Am
Легли, да не туда.

Закурю я сушеную каку...
А че ты нос-то скривил, е-мое?
Ты же первый завяжешься в драку
За какое-то там мумие.
Я свое просушу и просею,
И столку, и готов самосад.
Ну, конечно, не Винстон, не Селем,
Но бесплатный зато аромат.

После третьей глубокой затяжки,
Заглотавши на ОЛБИ талон,
Я цепляю гранаты к подтяжкам,
С пулеметом иду ны балкон.
А внизу ты торопишься, бедный,
Нарушаешь границы страны...
Эх, народец пошел нынче вредный -
Все ж измял перед смертью штаны.

Бывало, братцы, хуже,
По правде говоря,
Тонули, братцы, в луже,
И шли через моря.
Сдавали, братцы, нервы,
И брали города...
Ай, трефи, буби, червы
Легли, да не туда,
Ай, трефи, буби, червы
Легли, да не туда.

Гений есть сосредоточение мысли в известном направлении.

Лежу, лежу,
Лежу, лежу,
Ой лежу, лежу,
Обедать? Не, обедать я погожу,
Ведь я лежу, лежу.

Кто-то кого-то, где-то, кого-то,
Че-то, как-то, за что-то, че-то
Жу-жу...
А я лежу, ле-жу, лежу.

Хр-р (жуткий храп)

Гений есть сосредоточение мысли в известном направлении.

Над городом зима роняет хлопья белые
И падают слова таинственно несмелые,
Они под бой часов разбросанно несутся,
На сотни голосов то плачут, то смеются.

Средь этой кутерьмы, в почти волшебном зале,
Вальсируете Вы с закрытыми глазами.
И музыка чудна, и чувств столпотворенье,
И жизнь глотком до дна, и завтра - воскресенье.

Но Вам немало лет настукал старый счетчик,
Семь бед в один ответ сплетает переплетчик,
А завтра, как вчера, все станет серым-серым,
Над городом зима роняет хлопья белые.

Гений есть сосредоточение мысли в известном направлении.

Летинапо, камилата!
Синтулиза лафийк,
Шан ти мида,
Клан бугинта,
Сфйн оке сфйн протасйк!

Эй, пипизо! Раманкйгли!
Тёрко-матёрко ханбан.
Грёньди сангого орбйдли-
Клан бугинта калантан!
Летинапо, камиланти!
Кроде бигйза шан дым.
Сйнтул бибйнтул редальчи.
Эй, пипизо! Лакасым!

Кар пиндиро запозыка!
Нишкаберда филу стан:
Шан ти мида,
Клан бугинта,
Мёр щикасо пыр аван!

(Каждый народ переводит по своему)

Гений есть сосредоточение мысли в известном направлении.

Откройте Вашу дверь и, если там стена,
Не удивляйтесь, может и такое
Случиться с Вами, так уж мир устроен -
Снаружи дверь, а изнутри стена.

   Вы вспомните, что, может быть свой ключ
   Кому-нибудь когда-то Вы отдали,
   Потом забыли, даже потеряли,
   Вы вспомните, кому отдали ключ.

Не вспомнили, ну, что ж, Вам Бог судья,
Тогда возьмите краски, только синей,
Что б было однотонно и красиво,
И мажьте стену, с места не сойдя.

   Затем пробейте вход во искупленье,
   Пусть комната уменьшится, зато
   В нее не попадет уже никто,
   Без Вашего на то благоволенья.

Живите за стеной, без грусти и печали,
Не вспомнив тех, кто эту стену клали
Из кирпичей обманутой надежды
Холодных, злых, а ведь когда-то - нежных.

Гений есть сосредоточение мысли в известном направлении.

- Лишь наступит темный вечер, я поеду в дальний бор,
Там я милую приметил на сердечный разговор.
- Ох, уж эти разговоры, сосны усмехаются.
А сказать  про то, что любит- так и не решается.

Целый год за мной он ходит и вздыхает под окном,
Не пойму чего ж он хочет, хоть и думаю о том.
- Ох, уж думы, эти думы, сердце разрывается.
А она, наверно, мною так и сяк играется.

Ну а завтра на рассвете все скажу, что думаю.
Пусть скорее мне ответит, озарит мечту мою.
- Вот опять стоит, вздыхает, люди усмехаются,
А сказать про то, что любит, снова не решается.

Гений есть сосредоточение мысли в известном направлении.

За тридевять синих морей
Живет злой-презлой Бармалей,
А за тридесятой горой
Живет в королевстве король.

   Не очень большая страна,
   Ему же хватает сполна
   А там, где владеньям конец
   Стоит королевский дворец.

Король неразлучен с конем,
Страну объезжает верхом.
Коню скоро семьдесят лет,
И кличут его - добрый дед, старый дед, добрый дед.

   А в замке волшебница есть,
   Дает королю пить и есть,
   В кроватку кладет, чтобы спать,
   Ее доброй бабушкой звать.

За тридевять синих морей
Уснул злой-презлой Бармалей,
А за тридесятой горой
Спит маленький Стаська - король.

Гений есть сосредоточение мысли в известном направлении.

Лошадь топала копытом и кричала: Иго-го!
Лошадь съела целых три корыта, но нет в конюшне ничего.
А на телеге сидел возница и дергал лошадь за вожжу,
Лошадь хотела бы напиться, но нету колодцев на пути.

Лошадь шла, и все мечтала об одном, да об одном,
Вот, если б в рай она попала, то никто б не бил кнутом.
А на телеге сидел возница и замахивался кнутом,
Лошадь хотела уклониться, но крепко привязана была.

Лошадь изрядно подустала, от спины пошел парок,
Возле магазина встала, ой, ну, хоть бы кто-нибудь помог.
А на телеге сидел возница и перегаром на всех дышал,
Лошадь хотела возмутиться, но лишь сказала: Иго-го!

Вдруг махнул волшебник добрый крепжоржетовым платком,
Собрались народа толпы, все вокруг пошло вверх дном.
И на телеге сидела лошадь и размахивала кнутом,
А возница бежал с оглоблей, чтоб скорее в рай попасть.
Лошадь дышала перегаром свежего сена и овса,
А возница топал копытом и ругался: Иго-го!

Гений есть сосредоточение мысли в известном направлении.

На версальский дворец опускается вечер,
Позолота огней по паркету бежит.
В королевском дворце зажигаются свечи,
И печальная скрипка прозрачно звучит.

   Белоснежная ручка в пленительном танце
   Чародейки-Гварнери пьянящий напев,
   И таинственно кружатся в бальном убранстве
   Неземные узоры прованских кружев.

Ах, как хочется скинуть покров прегрешений,
Не касаясь земли воспарить в облака,
Где все так же легка, не подвластна забвенью,
Над танцующим залом белеет рука.

   Разнесется по свету напев клавесина,
   Приподнимет на миг вековую вуаль,
   Продолжается бал на картине старинной,
   Опускается вечер на старый Версаль.

Гений есть сосредоточение мысли в известном направлении.

- Мать, а мать.
- Ну, чо ты?
- Нету мочи!
- Да ты чо, я, что ли, не хочу!
- Мать, а мать!
- Гляди, вон наш сыночек.
- Мать, а мать, ей богу закричу!
- Да ты чо, щас выть-то некрасиво.
- Мать, а мать, нет мочи! Мать, а мать!
- А я предупреждала, меньше пива!
- Мать, а мать...! Все, больше не сдержать, а-а-а-а! Горько!

Тамада: - Вот это речь не мальчика, а свекра.
                 Как говориться, в яблочко, под дых.
                 О, я чувствую, глаза у всех на мокром,
                Ну, что ж, давайте тост за молодых!
Гости:     - А горько, горько!
                  А всем нам горько!
                  Целуем в профиль и анфас!
                  Опять гуляем Таньку с Колькой,
                  А будто, словно в первый раз!
Тамада: - Друзья, сегодня славим Николая.
                 Ну, кем был только раньше, пьяный в дым?
                 Мочил всех без разбору матом лая,
                 А нынче стал хорошим и крутым.
                 И с бабками у Коли щас порядок,
                 Поскольку в зоне вечной мерзлоты
                 Наладил выпуск меховых прокладок
                 Для жительниц Сургута и Ухты.
Гости:   - Коля, Коля, Коля!
                Коля, Коля, Коля!
                Коля, Коля, да как же додумался до такого!
                Коля, Коля-ля!
Тамада: - Минуточку вниманья, господа!
                 Нас  всех пришла приветствовать звезда
                 (За тыщу баксов).
Звезда: - За милых дам, за милых дам
Жених: - Я ща кому-то в рожу дам. Ты чо, Витек,
                 Ведь мы ж сидим в Паллас-Отеле.
                 А ты налил кровавый глаз,
                 И сразу хрюкнул на палас,
                 Ну, мы ж культурные братки, на самом деле.
Тамада: - Друзья, сегодня праздник у Татьяны
                 И радость, просто брызжет из меня.
             Что было раньше в жизни у путаны?
             Ночные страхи, полные огня,
             Статьи разоблачительные в прессе,
             Дешевых виски гадкий аромат,
             Но, как сказал звезда своею песней:
             Ночная бабочка, ну кто тут виноват?
              Ночная бабочка, ну кто тут виноват?
Гости: - Таня, Таня, Таня!
              Таня, Таня, Таня!
              Таня, Таня, знали бы мы раньше!
              Таня, ай-ня-ня!
Тамада: - Вы будете смеяться, господа,
                 Но нас опять приветствует звезда.
                 (За тыщу баксов).
Звезда: - Подружки мои, не ревнуйте
                Того, кто в меня ...
                 Того, кто в меня ...
                 Того, кто в меня ...
Тамада: - Наверно надо штепсель было глубже.
                 Ну, что ж, друзья, позвольте огласить
                 Подарки, поднесенные по дружбе.
                 Их, кстати, продолжают подносить:
                 Новый синий шестисотый
                 Корпус, правда, от Тойоты,
                 Два киоска с пирожками,
                 АКМ с двумя рожками,
                Щетки, крепятся на фары,
                Банька, прямо на Канарах,
                 Сами, собственно, Канары,
                 .......................,
                 Два мандата депутата -
                 Это нижняя палата,
                 Цепка шейная в пол-пуда,
                 Новых бабок, просто груда,
                 Три мармышки и опарыш,
                 Это свекор, Сидор Палыч.

Встает человек, вынимает автомат, стреляет в потолок:
               - От группы киллеров,
                  Колюня, будь здоров!
                 Живи пока и нос не вешай на бок!
                  А если выйдет стук,
                  Колюня, ты наш друг,
                  И шлепнем мы тебя без всяких бабок!
Свидетельница - невесте: - Ну ты, Танюх, счастливая такая,
                                                Я так тебе, Танюх, завидую.
Невеста: - Да ты сдурела, мама дорогая!
                  Четвертый раз, ...... его убью!
Ороговевшие гости:  - А горько, горько!
                                       А всем нам горько!
                                      .......................
                                     .......................
                                  ...........................!
Камера панорамирует. Слышны обрывки разговора:
                      - Господа, не ложьте морды в блюда!
                      - Если чо, я мигом помогу
                      - What is it, koziol, вали отсюда!
                      - Мать, а мать! Я больше не могу!

Гений есть сосредоточение мысли в известном направлении.

Не гони лошадей, эскадрон,
По усталой степи не спеши,
Там за лесом, за дальним леском,
Молчаливые ждут латыши.

Припев: Позади - пустота, впереди - пустота,
        В голове - пустота, на груди два креста.
        Один крест за удачу, за бой штыковой,
        Другой крест за себя, чтоб остался живой.

Заполошный закат принял солнце в штыки,
Белогривые кони в запале,
Но спешат, все спешат по степи дончаки,
Да назад воротятся едва ли.

Припев.

Гений есть сосредоточение мысли в известном направлении.