А как бабушке
Помирать, помирать, -
Стали голуби
Ворковать, ворковать.

Что ты, старая,
Так лихуешься?
А она в ответ:
Что воркуете? –

А воркуем мы
Про твою весну! –
А лихуюсь я,
Что идти ко сну,

Что навек засну
Сном закованным –
Я, бессонная,
Я, фартовая!

Что луга мои яицкие не скошены,
Жемчуга мои бурмицкие не сношены,
Что леса мои волынские не срублены,
На Руси не все мальчишки перелюблены!

А как бабушке
Отходить, отходить, -
Стали голуби
В окно крыльями бить.

Что уж страшен так,
Бабка, голос твой?
– Не хочу отдать
Девкам - молодцев.

- Нагулялась ты, -
Пора знать и стыд!
- Этой малостью
Разве будешь сыт?

1986

Гений есть сосредоточение мысли в известном направлении.

Никому не скажешь,
Никого не примешь,
Сердцу не докажешь,
Душу не обнимешь.

Золотой каемкой
Жизнь не разукрасишь,
Но от песни звонкой
Распахнулось настежь

Там, над головою
Божее оконце.
Если светит солнце –
Значит, Бог с тобою!

Ой, дивитесь люди
Пламени живому!
Мир себя погубит –
Я уйду к другому

Миру неземному
И зальюсь слезами –
Отпустите к дому,
Отпустите к маме!

Никому не скажешь,
Никого не примешь,
Сердцу не докажешь,
Душу не обнимешь.

1996

Гений есть сосредоточение мысли в известном направлении.

Постепенно убывает свет,
Как вода, спокойно убывает...
Я не знал, проживши тридцать лет,
Что такое на земле бывает.

Зябкая черниговская тишь,
Чистая просторная погода...
Ты почти беззвучно говоришь
О путях и радостях исхода.

Обжигают губы те слова
Горечью и свежестью полыни,
Кажется, что жизнь живым жива
Как в года библейские и ныне,

Что недаром нам дарован слух,
Что сумеем избежать подделки...
Гонит стадо звездное пастух
И сентябрь играет на сопелке.

Гений есть сосредоточение мысли в известном направлении.

Даже лошади стали мне слонов огромней!
Чепраки ассирийские давят
Вспененных боков ущелья,
Ужасен зубов оскал!..
И ливийских солдат веселье,
Что трубой и горлами вождя славят,
Тяжело мне,
Как груз сплющенных скал.
Я знаю, что был Гомер,
Елена и павшая Троя.
Герои
Жрали и дрались,
И по радуге боги спускались...
Муза, музища
Плоской ступней шагала,
Говоря во все горло...
Милая Музенька
Пальчиком стерла
Допотопные начала.
Солнце, ты не гори:
Это ужасно грубо,
- Только зари, зари, -

Шепчут пересохшие губы, -
Осенней зари полоской узенькой!

Сегодня странный день.
Конечно, я чужд суеверий,
Но эта лиловая тень,
Эти запертые двери!
Куда деваться от зноя?
Я бы себя утопил...
(Смерть Антиноя!)
Но ужасно далеко Нил.
Здесь в саду
Вырыть прудок!
Будет не очень глубок,
Но я к нему приду.
Загородиться ото всего стеною!
Жизнь, как легкий из ноздрей дымок,
Голубок,
Вдали мелькнувший.
Неужели так и скажут: Умер?
Я никогда не думал,
Что улыбку променяю на смех и плач.
Мне противны даже дети,
Что слишком шумно бросают мяч.
Я не боролся,
Был слаб,
Мои руки - плети,
Как неграмотный раб
Слушал набор напыщенных междометий.
И вдруг
Мимо воли, мимо желаний,
Разверзся невиданных зданий
Светозарный ряд,
Из бледности пламя исторг.
Глашатаем стал бородатый бродяга,
И знание выше знаний,
Чище любви любовь,
Сила силы сильнейшая,
Восторг, -
Как шар,
Кругло, круто.
Кричаще, кипяще,
Чудесно меня наполнили.
До домного до дома,
До тронного до трона,
До звона, громозвона
Ширяй, души душа!
Сила! Сила! Сила!
Напряженные мышцы плети!
Громче кричите, дети,

Красный бросая мяч!
Узнал я и смех и плач!
Что Гомер?
Сильней лошадей, солдат, солнца, смерти и Нила, -
Семи небесных сфер
Кристальная гармония меня оглушила.
Тимпан, воркуй!
Труба, играй!
Вой, бей!
Вихрь голубей!
Орлов клекот!
Стон лебедей!
Дух, рей,
вей, вей,
Дверей
Райских рай!
Рай, рай!

1997

Гений есть сосредоточение мысли в известном направлении.

- О, моя далекая,
Сердцем одинокая,
Птица светлоокая,
Где летаешь ты?

- Там, где мысли-радуги
Протянулись к Ладоге
Ветерком прохлады, где
Все твои мечты...

- Птица моя тайная,
Как любовь случайная,
Жить там не печально ли
Без земной любви?

- Ни о чем не спрашивай,
Жизнь свою донашивай.
Возвращаться страшно мне
Из чужой дали...

- Из ладони-радости
Я насыплю сладости -
Возвращайся к младости,
Все, что есть, бери!

- Из далекой пристани
Вглядываюсь пристальней -
Вижу взгляд твой искренний
В отсветах зари!

Встретимся ли, свидимся,
Снова ли обидимся -
Зорька-ясновидица
Знает, да молчит...

- Птица моя светлая,
Каторжница беглая!
Сердце мое бедное
О тебе стучит!

1993

Гений есть сосредоточение мысли в известном направлении.

              
Синенький цветочек
На горе Сион,
Повторяя Отче,
Рвется в небосклон.
Крохотный, лазурный,
К небу не дойдешь,
Как наступит осень -
На землю падешь.
Следующей весною
Я пробьюсь повыше
Всею синевою,
И Господь услышит.
Вот земля горшечника,
Что купил предатель,
Здесь тоски нечистой
Небольшой загон.
Тени тут как ночью
Бродят, не любя.
Синенький цветочек,
Не сомну тебя!
Как мне было б жутко
Раздавить его,
Он глядит так кротко
В пятку синевой.
Закрывая очи,
Видит странный сон,
Будто он - цветочек,
Сын горы Сион.

Гений есть сосредоточение мысли в известном направлении.

Врезанные в песок заливы -
кривы
и плоски;
С неба ускакала закатная конница,
ивы,
березки -
тощи.
Бежит, бежит, бежит
девочка вдоль рощи:

то наклонится,
то выгнется,
словно мяч бросая;
треплется голубая
ленточка, дрожит,
а сама босая.
Глаза - птичьи,
на висках кисточкой румянец...
Померанец
желтеет в осеннем величьи...
Скоро ночь схимница
махнет манатьей на море,
совсем не античной.
Дело не в мраморе,
не в трубе зычной,
во вдовьей пазухе,
материнской утробе,
теплой могиле.
Просили
обе:
внучка и бабушка
(она - добрая,
старая все знает)
зорьке ясной подождать,
до лесочка добежать,
но курочка рябушка
улетела,
в лугах потемнело...
Домой! -
кричат за рекой.
Девочка все бежит, бежит,
глупая.
Пробежала полсотни лет,
а конца нет.
Сердце еле бьется.
Наверху в темноте поется
сладко пленительно,
утешительно:

- Тирли, тирлинда! я - Психея.
Тирли-то-то, тирли-то-то.
Я пестрых крыльев не имею,
Но не поймал меня никто!
Тирли-то-то!

Полно бегать, мышонок мой!
Из-за реки уж кричат: Домой!

1993

Гений есть сосредоточение мысли в известном направлении.

Оставь меня, не мучай понапрасну,
Для новой жизни вырви из себя
Цветок любви моей, любви прекрасной
И урони на снег, случайно, не глядя
На то, что вдруг упало из ладоней,
Как будто ничего и не было бы в них.
Укроюсь в снег от бурь и от погоней
Страстей надуманных твоих.

Растает снег, и под твоей ладонью
Потянет к небу нежный стебелек
Цветок любви моей потусторонней.
Он для тебя себя сберег.
Цветок любви моей потусторонней.
Он для тебя себя сберег.

О, нежность рук твоих - забытый праздник.
Душа курлычет в небе журавлем.
Синица ждет чудес, разлука дразнит,
А мы твердим упрямо каждый о своем.
Синица ждет чудес, разлука дразнит,
А мы твердим упрямо каждый о своем.

Оставь меня, не мучай понапрасну,
Для новой жизни вырви из себя
Цветок любви моей, любви прекрасной
И урони на снег, случайно, не глядя.

Гений есть сосредоточение мысли в известном направлении.

Тихой глиной накормлю
Потому, что сам люблю
Солнце-бубенец.

Слышу-слышу, под травой
Бьется сердце головой
В пепел голубой.

Поскорее выходи.
Пахнет хлебом из груди.
Косточка поет.

Гений есть сосредоточение мысли в известном направлении.

Слегка качнутся небеса,
И поплывет моя дорога.
Душа натянет паруса
И канет в лето, в лоно Бога...

У Бога тихая берлога,
У птицы легкая рука.
Лишь в сердце темная тревога,
Как будто гул издалека.

1997

Гений есть сосредоточение мысли в известном направлении.

Оставьте меня в покое.
Вкопайте меня по пояс
В немую российскую почву.
Отправьте меня по почте
Куда-нибудь по ошибке,
Чтоб память совсем отшибло,
Чтоб нити переживанья
Порвались при расставаньи.

Ты таешь в моей гортани,
Недосоленая тайна,
И ждешь неизвестной муки,
Пересыпаясь в звуки.
Так я жду своей кончины -
Растратившись на причины,
Разнежившись на любови,
Закусывая до крови

Губу свою именную -
Так тайну свою целую,
И жду примиренья с небом,
Уткнувшись в небо с разбега.
Но для земляного брата
Молчание - вид разврата,
И потому отныне
Забыл Бог-Отец о сыне...

Оставьте меня в покое...
Я ваших забот не стою -
Стою между злом и словом,
И лодкою безвесловой
Несется душа живая
Из ада к воротам Рая,
Не зная покоя Света -
Вопросами без ответа.

1994

Гений есть сосредоточение мысли в известном направлении.

Ты - не моя, и мне не надо
К тебе привешивать замок,
Чтоб вор тебя не уволок.
Из-под натруженных бровей
быть сторожем души твоей
и петушиться до упада.

Был веткою разбужен я.
Шуми, прохожая моя.
И, может быть, на перекрестке
однажды встретимся с тобой.
В супружеский не вступим бой,
а рассмеемся, как подростки.

Ты - не моя, и мне не надо
к тебе привешивать замок,
Чтоб вор тебя не уволок.
Из-под натруженных бровей
быть сторожем души твоей
и петушиться до упада.

Гений есть сосредоточение мысли в известном направлении.

Какую книгу Ты читала
И дочитала ль до конца,
Когда в калитку постучала
Рука небесного гонца?
Перед лилеей Назаретской
Склонился набожно посол.
Она глядит с улыбкой детской:
Ты - вестник счастья или зол?
Вещает гость, цветок давая:
Благословенна Ты в женах!
Она глядит, не понимая,
А в сердце радость, в сердце страх.
Румяной розою зардела
И говорит, уняв испуг:
Непостижимо это дело:
Не знаю мужа я, мой друг.
Спасенья нашего начало
Ей возвещает Гавриил;
Она смиренно промолчала,
Покорна воле вышних сил,
И утро новым блеском блещет,
Небесны розы скромных гряд,
А сердце сладостно трепещет,
И узким кажется наряд.
Вот Я - раба, раба Господня!
И долу клонится чело.
Как солнце светится сегодня!
Какой весной все расцвело!
Умолкли ангельские звуки,
И нет небесного гонца.
Взяла Ты снова книгу в руки,
Но дочитала ль до конца?

1994

Гений есть сосредоточение мысли в известном направлении.

Как пережить и как оплакать мне
Бесценных дней бесценную потерю?
Но всходит ветр в воздушной вышине -
Я знаю все. Я промолчу. Я верю.

Душа в душе, в душе весной весна
Весной весна и чем весну измерю?
Чем отзовусь, когда придет она?
Я промолчу. Не отзовусь. Не верю.

Не оскорбляй моих последних лет.
Прийдя в веках, обиду я измерю.
Я промолчу, я не скажу, нет-нет!
Суров мой суд. Как мне сказать: Не верю?

Текут века в воздушной вышине.
Весы твоих судеб вознес и верю.
Как пережить и как оплакать мне
Бесценных дней бесценную потерю?

2001

Гений есть сосредоточение мысли в известном направлении.

Тяжело поднимающим олово
На летучее небо смотреть.
От гнетущего взгляда тяжелого
В небе туча одна - одна треть.

И пылит небылица пружинная,
И катит каракатица-мельница.
Кувыркается вольница-мыльница,
И межа разъезжается жирная.

На ножи натолкнется, наденется,
Нанизается золотце-свет.
Только сердце несется, надеется:
Смерти нет.

Гений есть сосредоточение мысли в известном направлении.

Думали — человек!
И умереть заставили.
Умер теперь, навек.
— Плачьте о мертвом ангеле!

Она на закате дня
Пел красоту вечернюю.
Три восковых огня
Треплются, лицемерные.

Шли от него лучи —
Жаркие струны по снегу!
Три восковых свечи —
Солнцу-то! Светоносному!

О поглядите, как
Веки ввалились темные!
О поглядите, как
Крылья его поломаны!

Черный читает чтец,
Крестятся руки праздные...
— Мертвый лежит певец
И воскресенье празднует.

1986

Гений есть сосредоточение мысли в известном направлении.

Ночь, цветы, но ты
В стране иной.

Ночь. Со мною ты, ..
Да, ты - со мной.

Вздох твоих речей
Горячей -

В глубь моих степей
В ветре взвей!

Будто блеск лучей
В моей глуши, -

Ясный блеск твоей,
Твоей души.

Пусть душа моя -
Твоя

Голубая колыбель:
Спи, усни...

Утра первые огни ...
Чу! Свирель...

Ночь, цветы, но ты
В стране иной.

Ночь. Со мною ты, ..
Да, ты - со мной.

1993

Гений есть сосредоточение мысли в известном направлении.

Шум и пение трав и крыл.
Я сегодня глаза открыл.

Кто ты, света и тьмы громада,
Тверже слуха, раньше взгляда?

Минералы, цветы, лучи.
Так в ночи умирала ты.

Дни бегут, мы выходим в поле.
Птицы - в небе и дети - в школе.

Шум и пение, тьма и свет,
Сердце новое, смерти нет.

Я бегу из земли и внемлю,
Чтобы петь и оплакать землю.

Гений есть сосредоточение мысли в известном направлении.

Лицо без обличия.
Строгость. — Прелесть.
Всё ризы делившие
В тебе спелись.

Листвою опавшею,
Щебнем рыхлым.
Всё криком кричавшие
В тебе стихли.

Победа над ржавчиной -
Кровью — сталью.
Всё навзничь лежавшие
В тебе встали.

1992

Гений есть сосредоточение мысли в известном направлении.

Поет облетающий лес
нам голосом старого барда.
У склона воздушных небес
протянута шкура гепарда.

Не веришь, что ясен так день,
что прежнее счастье возможно.
С востока приблизилась тень
тревожно.

Венок возложил я, любя,
из роз - и он вспыхнул огнями.
И вот я смотрю на тебя,
смотрю, зачарованный снами.

И мнится - я этой мечтой
всю бездну восторга измерю.
Ты скажешь - восторг тот святой...
Не верю!

Поет облетающий лес
нам голосом старого барда.
На склоне воздушных небес
сожженная шкура гепарда.

2001

Гений есть сосредоточение мысли в известном направлении.

Я, выйдя в небеса,
увидел в ребе сад.
Как мне теперь назад
вернуть мои глаза?

они теперь как ртуть
как ягоды во рту
им кажется за труд
поплакать поутру

поплачут, поглядят
на сад после дождя
и плакать захотят
как малое дитя

я, выйдя в небеса
увидел в ребе сад
как мне теперь назад
вернуть мои глаза

Гений есть сосредоточение мысли в известном направлении.

Бог согнулся от заботы
И затих.
Вот и улыбнулся, вот и
Много ангелов святых
С лучезарными телами
Сотворил.
Есть с огромными крылами,
А бывают и без крыл.

Оттого и плачу много,
Оттого —
Что взлюбила больше Бога
Милых ангелов его.

1986

Гений есть сосредоточение мысли в известном направлении.

Я фонарь
Отдаю изнемогшему брату.

Улыбаюсь в закатный янтарь,
Собираю душистую мяту.

Золотым огоньком
Скорбный путь озаряю.

За убогим столом
С бедняком вечеряю.

Вы мечи
На меня обнажали.

Палачи,
Вы меня затерзали.

Кровь чернела, как смоль,
Запекаясь на язве.

Но старинная боль
Забывается разве?

Чадный блеск, смоляной,
Пробежал по карнизам.

Вы идете за мной,
Прикасаясь к разодранным ризам.

- Исцели, исцели
Наши темные души...

Ветер листья с земли
Взвеет шелестом в уши.

Край пустынен и нем.
Нерассветная твердь.

О, зачем
Не берет меня смерть!

.......... .

Я фонарь
Отдаю изнемогшему брату.

Улыбаюсь в закатный янтарь,
Собираю душистую мяту.

Золотым огоньком
Скорбный путь озаряю.

За убогим столом
С бедняком вечеряю.

1993

Гений есть сосредоточение мысли в известном направлении.

Я под сердцем носил
Философский кристалл,
Выбивался из сил
и чертовски устал.

препарируя мозг
алхимический куст
я истаял как воск
и остался без чувств

титанических слов
монолитной плитой
утверждался, но ров
обнажился пустой

нараспашку открыт
перекошенный рот
без нужды говорит
без надежды орет

безъязыкий прогал
горше судного дня
я не предполагал
за душой у меня

Гений есть сосредоточение мысли в известном направлении.

Боже, Боже, разве я не ангел!
Разве не мои это глаза?
Из печали и небесной влаги,
Где так робко светится слеза.

Разве не мои это запястья
Со слезами узника тюрьмы?
Разве не был побирушник счастлив,
Странствуя дорогами сумы.

Все, что видел иступленный взор мой,
Становилось чем-то неземным.
Становилось таинством нагорным,
Вековечным чем-то и иным.

Путники, хромавшие в бессилье,
Изнывающие от потуг.
У меня одалживали крылья,
Возносились духом в высоту.

Даже мертвым вечным нищебродом,
Чьи глаза ушли в такую даль,
Говорил я что-то мимоходом,
Что могло утешить их печаль.

2000

Гений есть сосредоточение мысли в известном направлении.