Кто-то ходил зелёнкой, кто-то на точке жил,
Кто-то летал в вертушке, а кто-то брагу глушил.
Одни на пустыне прели, другие мёрзли в горах.
АКа как бы сросся с телом, мозоль от курка в руках.

Всяк знает свои расклады - пехота, танкист, сапёр.
Свои вездесущие байки расскажет даже каптёр.
Что вам рассказать, не знаю, работал я в грязном цеху,
Но биться с моим батальоном я не желал бы врагу.

Нашу задачу мы знали, и, если верить молве,
Свои же нас уважали, а духи боялись вдвойне.
Мы были нормальные парни, которые слову верны.
Свою боевую работу мы делали для страны.

Мы не гнушились замесом, за нас всё решал приказ,
Присяги слова подписали, так что вы хотите от нас?
Все изреченья правдивых, о том, что убийцы мы
Отдайте вы в пользу бедных или засуньте в штаны.

Здесь пафоса нет никакого, не будем нервы трепать.
Я не прошу вас влюбляться, я просто прошу уважать.
Если кто-то работает в горячем цеху у страны,
Я предложил бы вам радость, что в этой работе не вы.

Одно я скажу и отвечу за слово перед любым,
Что каждый десант был первый, хоть числился и вторым.
Не хочется время тратить на вечную оду себе,
Жизнь разную кашу варит, не думая о молве.

Но всё-таки сердце защемит и дрожь пробежит по спине,
Если я где-то услышу слова Кандагар, ДШБ.

Накатом проносятся мощные фуры,
Утробно клаксоном гудя.
Машины поменьше, как строй манекенщиц,
Проходят, асфальтом шурша.

Под крышей приюта не много уюта,
Полны примитивом харчи.
Дорожные львицы, любви быстрой жрицы,
Разделят досуг ваш в ночи.

А ты просияла глазами, цинично мотнув головой,
Окинула взглядом упрямым — «Откуда ж ты взялся такой?»
Я молча дышал, заикаясь, ушёл речи дар от меня,
И с робостью фразы глотая, шептал, что —
«Люблю я тебя...»

Но вдруг подошёл с боку кто-то, гусарского профиля вид,
И взяв тебя за руку крепко, спросил — «Это кто здесь стоит?»
И ты, отвечая с улыбкой, махнула рукой в адрес мой,
Садясь в дорогую машину, сказала — 
«Какой-то чумной...»

Я образ твой долго лелеял, во снах и в мечтах был с тобой,
Писал я стихи и выдумывал ноты, мечтая о встречи одной.
И вот выступая с концертом, когда уже стал я певцом, 
Ты вышла на сцену, букет оттеняя смущённо красивым лицом. 

В эфире звучат мои песни, и я на Пегасе верхом,
Ты в зрительном зале, вся в слёзной капели, 
забыла о бывшем своём.
Теперь запинаясь словами, свой локон навзрыд теребя,
Ты фразу одну на мотив очень старый твердишь — 
«Как люблю я тебя...»

Припев:
Корюшка, корюшка, корюшка,
Весны ежегодный заплыв.
Корюшка, корюшка, корюшка,
Простенький невский мотив.

Ловят её на мормышку и просто на голый крючок,
А кто половчее, готовит свой телевизор — сачок.
В город весну нам приносит с Балтики Финский залив,
И мы её снова встречаем, традициям не изменив.

Припев.

Корюшки тёща нажарит, мы с тестем прикупим пивка,
Застолье наладить поможет водочки сто для рывка.
Хруст жареной корочки нежной, из тела ушла маета,
На хвост и хребет с плавниками блестит хитрый глаз у кота.

Припев.

Журчит ручейком моих мыслей поток
Надежды мне сердце согрели,
А запах твоих золотистых волос,
Как флейт соловьиные трели.

Своею ладонью, прижавшись к стеклу,
Я чувствую стужи сомненья,
Но снова ладошку твою обниму
И греюсь теплом откровенья.

Оставшись на инее, тёплый мой след
В нас детский восторг возрождает.
Сквозь эти оконца глядим в белый свет,
Как искренне солнце сияет.

Пускай ненадолго, хотя бы на миг,
В душе мы любовь отогрели.
И вот сразу ноты ложатся на стих,
И вновь зазвучали свирели.

Ленинградская старушка,
Петербургской воли фонд.
Не лихой судьбы игрушка
И в душе кипучий фронт.

Все ее морщины помнят,
А в глазах бездонных даль.
Ярко здравым смыслом светят
Интеллект, покой, печаль.

Если спросишь непритворно:
«Чем, мой друг, удручена?» —
Улыбнется непокорно —
Так, взгрустнулось, у окна.

Ничего она не скажет, 
Жалоб формы не в чести.
Фруктов в магазине купит,
К внуку надо бы зайти.

Стать, что взгляды привлекала
Гордой выправкой вослед,
Ныне лишь помягче стала,
На восьмой десяток лет.

Эх, Россия, власть советов,
Ты бы вспомнила Завет.
Ведь они не раз спасали
Всей страны авторитет.

Потихонечку уходят
На заслуженный покой.
Годы подать собирают,
Что отмерено судьбой.

Попрошу для Вас у Бога
Долгой жизни, светлых дней.
Низкий Вам поклон, старушка,
Мать — всех наших матерей.

Где же ты - Ленинград, город, где мой родной?
Что растил меня, кроил и ладил.
Кто теперь овладел твоим сильным умом,
Твой характер безликостью сгладил.

Ты прости за подобный бранительный слог,
За недобрый настрой фатальный.
Не стыжусь я за то, что стою в стороне
От противной мне давки скандальной.

Отстояли тебя, жертвой в тысячи душ
Не отдав никому в поруганье.
Неужели опять этой жертвы ты ждёшь,
Коренных чтоб отдать на закланье.

Сфинксы, что из тёплых стран по крови,
Терпеливо ёжась, смотрят в даль,
А колонны гордо, величаво
Кутаются в морось, словно в шаль.

Мы живём одною жизнью с ними
И не ищем здесь иных судеб.
Флаги в гости к нам идут любые.
Этот город создан для побед.

Конь из меди на скале упрямо
Топчет змея вовсе неспроста,
Чтобы здесь стоять, нужна опора
Хоть из чёрта, хоть из ангела с креста.

Если вы когда-нибудь решите
Новых слов для песни написать,
Позовите, обязательно зовите.
Я вам тоже буду подпевать.

Вы зовите, обязательно зовите.
Как смогу, я тоже буду подпевать.

Вёсел двухпарный ряд,
Словно надежды руки,
Сломаны в битве той,
Пустяк для волны те потуги.

В бешеном шторме она,
С пробитым бортом до течи,
В надежде сама на себя,
Искала с берегом встречи.

Выиграв смертный бой,
Чудом дойдя до суши,
Отброшена сильной волной,
Спасла всё же чьи-то души.

Лежит, обрастая мхом,
Зияя пробитым бортом.
Сколько таких судов
Не добралось до порта.

Вот подбежал малец,
От бабки удрал непокорно.
«Я — капитан корабля!» —
Крикнул он ветру гордо.

Забрался на остов он,
Ладошки в бинокль составил
И старую лодку опять
На волнах морских представил. 

Припев:
Он такой, ну такой он хороший!
Вы не знаете просто его...
Да и бог с ней и с кожей, и с рожей,
Я люблю, ведь люблю я его!

Пусть не греческий профиль с монеты,
И на Ди Каприо он не похож,
Но он пишет такие сонеты,
Коль услышишь — сама ты поймёшь.
Ой, подруги мои, не судите,
Что я влипла в такой переплёт,
Нам шалаш для влюблённых найдите.
Кто любил тот, конечно, поймёт.

Припев.

Не корите меня вы, папаша, 
И, мамаша, меня не брани.
Я влюбилась, влюбилась, влюбилась,
И не ждите меня до зари.

Припев:
Нам не зажечь костра в душе,
Коль даже нет искры.
Уйдём друг другу в параллель,
Нам не нужны мосты.

Потом тумана пелена,
Мороз по коже жжёт.
И мысли вяло корку жмут,
Закончить переплёт.
Такой расклад разбитых грёз
Не радует двоих,
Давай забудем наш роман,
Как нерождённый стих.

Припев.

Пусть не задел струны твоей,
Не раскопал глубин.
Не надо грубостей, мадам,
Я вовсе не кретин.

Припев.

Надсадно ноют раны и пульс под бигуди,
Но я бегу в азарте узнать, что впереди.
И то, что было спереди, уже в тылу идёт,
А я бегу, бегу, бегу, как истый идиот.

Известно, чем закончатся прыжок, подъём, полёт,
Но снова я закладываю сложный поворот,
Идти тропой проторенной стабильная стезя,
Но мне не быть собою совсем никак нельзя.

Я не смущён законами такого вот пути.
Простите, кто с обочины, и Бог меня прости.
Я верю, что деяния все не проходят зря.
И чтоб бежать быстрее, я сяду на коня.

Припев:
Не сразу я понял, что свыше
Мне небом писалась судьба.
Весной под мяуканье кошек на крыше
Мы в Рай открывали врата. 

Не думая вовсе сдаваться, упрямо я лез на рожон,
Стараясь излиться в греховных паденьях, согрев чьих-то дочек и жён.
Боролся с завидным упорством, себя в битве той не щадя, 
И пел тебе, вирши слагая, мой ангел — ты песня моя.

Припев.

Сейчас в бороде с сединою, и бес снова бьёт под ребро,
Я снова смотрю на весь мир с вожделеньем, но думаю только одно.
И пусть не свечусь я от нимба, Пегаса в поводьях ведя, 
Тебе снова каждый свой слог посвящаю, мой ангел, ты муза моя.

Теперь-то я знаю, что свыше мне небом писалась мечта,
Весной под мяуканье кошек на крыше мы в Рай наш открыли врата.
И снова себя повторяю, под струнами гриф теребя,
Из сердца слова извлекаю, мой ангел — люблю я тебя.

Розовые, белые на ветвях дрожат,
Лепесточки нежные, свадебный наряд.
Зелень листьев смелая, первозданный фон.
Стрелою метит в сердце проказник Купидон.

Красивые черты лица
Не утаить в тени одежды.
В слезе сурового отца
Погас последний луч надежды.
Всё за любовь свою отдав,
Без сумасбродства и гордыни,
Монашеский приняв устав,
В монастыре живёт отныне.

Ей Богом суженый в Христе,
Судьба — злодейка роковая,
Не со щитом, а на щите
С войны вернулся, умирая.
Три дня рыдала в темноте,
О Божьей искре умоляя,
Целуя мощи на кресте,
Обет монашества давая.

При погребальной тишине,
Слезу покорную глотая,
Отдав скупую дань родне,
Шла в монастырский двор босая.
И молится за всех она,
Кто был войною убиенный,
Перед иконой у окна, 
Наедине со всей Вселенной.

Извините за сорванный имидж, 
Что романтики нет здесь ни горсти.
Есть одна человечья сила
И немного веселья и злости.

Я беру свою правду в истоках,
Что в бурлящих потоках вскипает.
Разольюсь широко и глубоко,
Песнь души все преграды сметает.

Никакого рентгена не надо,
Эскулапов зачем беспокоить.
Если песню хотите услышать,
Пособите мне струны настроить.

Посодействуйте тонкой настройке,
На высоких задайте мотивы,
Не крутите колки понапрасну,
До чего ж мы порой примитивы.

Всё вскипает, и мысли образчик
Ищет выход с натруженной глотки.
Но ведь голос, рождённый в брюшине,
Лишь вибрации серые нотки.

Всё! Простите, как смог, так ответил
На посулы из вашей надежды.
Все мы что-то несём за душою,
Маскируя под складки одежды.

Стоят седые старики, как юнги прошлых лет,
Блестят глаза, морщин узор, под ветра трафарет.
Пройдя Нахимовский устав, морской присяги след,
По жизни с флотом породнясь, сдержали свой обет.

Отдать швартовый, поднят флаг, в волну уходит нос,
В кильватер выстроился строй на выверенный курс.
За память почести отдать, венок, как капля слёз,
За тех, кто в море навсегда ушёл в глубины грёз.

Припев:
От Камчатки до Балтики всюду дуют ветра,
Робы синие вахтенных и тельняшка-сестра.
От Петра нам проложена волн морских борозда,
Под Андреевским флагом на компасе звезда.

Они ссутулившись стоят, и с глаз слеза течёт,
И вспоминают, как война взяла обратный счёт,
Как молодые пацаны со школьного звонка
Взрослели быстро под огнём на званье моряка.

И не забыть им тех ребят, что в мирные года 
Ушли в поход, заняв свой пост без всплытья навсегда.
Как ледяных ветров коса машинам глушит ход,
И стерегут лишь леера обледенелый борт.

Припев.

Для них один морской закон, бой склянок и аврал,
Хоть адмирал ты, хоть матрос, раз клятву морю дал.
И вот стоят они в строю под тенью седины,
На вахту снова заступить готовы для страны.

Ты полковник, я сержант,
Лётчик ты, а я десант.
Ты мне друг и я как брат,
Ты солдат и я солдат.

В мире много разных песен,
То, что дружбе нет цены.
И что парни — мир так тесен —
Взяться за руки должны.
Никому не уступаем
Нашу пядь родной земли.
Мы границы защищаем, 
Чтобы не было войны.

Вот такой у нас расклад,
На рассвет и на закат.
В стужу, в зной и в снегопад
Ты солдат и я солдат.

Нас теперь не испугают
Пот и кровь, и седина,
Грудь солидно украшают 
Боевые ордена.
Нет причин менять погоны:
Лычка там или звезда,
Мы в запасе ветераны,
Вместе раз и навсегда!

Вы мирно жили и себе внушали,
Там не война, ну где там быть войне.
Мальчишки там лишь волю укрепляют,
Выковывая мужество в себе.

Вам и не снилось, как ваш сын за двадцать,
А чаще и моложе двадцати,
Там будет в лицо смерти улыбаться,
Вгрызаясь в грунт с гримассою: Спаси...

Что вам сказать, ведь вы не посылали.
Хоть на посылках тех кровавая печать.
Теперь мы возвратились, что б быть с вами.
Вы ж дверь закрыли, чтобы... (снова) не послать.

Ж: Я счастлива, что мы вдвоём.
М: И я безмерно рад.

М: Слегка касаясь плеч твоих, эмоций бьёт прилив.
   Готов звезду тебе достать, Пегаса укротив.
Ж: Я Млечный путь к тебе пройду, чтоб, разжигая страсть,
   Звездой счастливою в ладонь с небес к тебе упасть.

Несут нас крылья на восход, сдвигая вдаль закат...

Ж: Я счастлива, что мы вдвоём.
М: И я безмерно рад.

О том, что здесь друг другу мы открыли не тая,
Наутро будет знать весь свет из трели соловья.
Нам голосистый серый птах откроет в рай полог, 
И в строчку всё рифмуем мы, что было между строк.

М: Ты слышишь, шепчется камыш с осокой у пруда,
   Вечерний трепетный покой баюкает вода.

Несут нас крылья, на восход сдвигая вдаль закат...

Ж: Я счастлива, что мы вдвоём.
М: И я безмерно рад.

Юность быстро проходит, увы,
В жизни многое нужно успеть.
И порой нас удары судьбы
Обжигают, как хлёсткая плеть.

Мы с тобой будем строить наш дом,
Чтобы вишни весной зацвели.
Жизнь прекрасна со светлым лицом,
Даже если от пота в пыли. 

Припев.

Не забудь для себя слово — мать,
Когда станешь для сына отцом.
Не жалей сил, чтобы больше отдать, 
Так дерзай и держись молодцом.

Жизни книгу не сдать в переплёт, 
Быстро время приходит стареть.
Не прервётся у песни полёт,
Что не спел я, ты сможешь пропеть.

Припев.

Видно, добрый нас ждёт вечерок,
Тёплый, словно объятие брата.
Я тебе погулять предложу,
От ворот и до свечки заката.

Мы пойдём, пальцы крепко сплетя,
Словно первое в жизни свиданье.
И сегодня мы точно найдём
Всех поступков для нас оправданье.

Мы откроем в себе новый мир,
Что забыли в рутинных скитаньях.
И сближаясь под сумрак ночной,
Сократим меж собой расстоянье.

Всё, что будет, иль выйдет во что
Этот вечер с закатом погожим,
Я не знаю, но кажется, что
Этой встречи забыть мы не сможем.

Я не знаю, но кажется, что
Нашей встречи забыть мы не сможем.

Жизнь проходит быстро, где-то между строк,
Подойдёт и время подводить итог.
Некролог закроет время бытия,
И примет всех покорно мать сыра земля.

Но пока я чувствую блеск в своих глазах,
Для души натруженной не наступит прах.
Тучи разойдутся, брызнет тёплый свет —
Нет, не зря топчу я этот белый свет.

Не моя звучать пора.
И не мне звезда мерцала.
Стало быть, не пробил час
Растворять своё зерцало.

Пусть не длинным вышел путь,
И извилиста дорога.
Может быть, в другой стезе
В дом раскроют дверь с порога.

На поверхности печаль,
В глубине души тревога.
Вот и весь мой урожай.
Знак - полынь, стерня - дорога.

Не надо изготавливать с примеркой
Образ лекала бытия по мне.
Ведь я иду на свет звезды далёкой,
Мне по дороге к самому себе.

Пускай вам не понятны мои мысли
И я кажусь вам нудным и тупым.
Я верю Отче, верю, верю Отче...
А тот, кто верит, тот непобедим.

Иду по жизни марш-броском до цели,
Слыву в победах над самим собой.
Я быть хочу, не мучаясь как гений,
Хоть он был тоже малый непростой.

Я не мечтатель, хоть мечтать не вредно,
Скорее, очень вредно не мечтать.
Я яблоко хочу сорвать победно.
Залез, сорвал, вот — можете кусать.