Комары появляются прямо из воздуха.
Да все толстые, будто ручные коты.
Омрачение нашего дачного отдыха.
Все жужжат, насмехаются из темноты.

Будто тысячи тюбиков с едкой отравою,
Горсть английских булавок. Маши, не маши,
Караулят то порознь, то гнусной оравою
Террористы лесистой российской глуши.

А мы хлопаем, хлопаем, хлопаем, хлопаем...
Тополь - хлопьями, лисьей ухмылкой рассвет.
Мы заложники, у комаров мы - холопами.
И ни сна, ни любви, ни покоя нам нет.

1996

Гений есть сосредоточение мысли в известном направлении.

                       А. П.

Ты вернешься сегодня домой.
Убедишься, что так даже лучше.
Режут хлеб, греют суп, стынет чай.
И собака виляет хвостом.
...Это было лет десять назад.
Пело радио бессамэ муччо.
Пело радио, били часы.
А потом наступало потом.

Пело радио, били часы,
И текли телефонные трели.
Комары умирали в борьбе
За попытку остаться в живых.
Звук по клавишам желтым шагал.
Свечи дергали тени и грели
Отражения звука шагов
От углов и простенков кривых.

Ты вернешься сегодня домой.
Ты иначе увидишь квартиру.
Ту, в которой живешь не один.
Ту, в которой живешь без меня...
Ты отважишься выключить свет?
Ну, давай же тогда, репетируй.
Требуй пепельницу и кисет,
И свечей, и огня, и огня...

Ты вернешься сегодня домой.
Почему же так тихи и тихо?
Даже радио, и даже хлеб,
Даже суп, даже чай, - все о том,
Что пришила не так, не туда
Жизнь - художница, птица, портниха.
Или все-таки так и туда...?
И собака виляет хвостом.

1999

Гений есть сосредоточение мысли в известном направлении.

Коты заводятся мурлыкать,
Как драндулеты.
Усы поврозь, глаза навыкат,
Макушка лета.

И молоко из крынки шаткой -
На блюдце, на пол...
И дождь на тыквенные пятки
Полночи капал.

1999

Гений есть сосредоточение мысли в известном направлении.

Болезнь по имени Любовь
Не сбережет нас от зимы,
Не оградит от холодов,
Но не убьет. Все знаем мы.
Ее лекарством не пронять.
Врачи руками разведут.
Не объяснить и не понять,
Как в сердце тернии цветут.

Война по имени Семья.
Дымят сожженые мосты.
Растут в сраженьях сыновья,
Стареют мамы у плиты.
Отцы уходят босиком
По минным в кубиках полям
Туда, где очень высоко
Лежит диванная земля.

Что наша жизнь, когда болезнь?
Любовь, когда семья - война?
И где же это песней песнь
И чаша, что всегда полна?
То губы щиплет от вина,
То очи колет от вранья.
Болезнь по имени война,
Любовь по имени семья.

1999

Гений есть сосредоточение мысли в известном направлении.

Стреляют у прохожих мальчишки папиросы.
Прогоркли скороспелки в садах, как мумие.
А над планетой Август кружат сурово осы.
Особо их волнует занятие мое.

А я варю варенье и яблоки строгаю,
Гоняю, чем попало летающую рать.
Мне в городе, наверно, забот на кухне мало?
Да нет, ну, просто яблок там столько не набрать.

А мстительные осы, злопамятные профи,
Как вражьи самолеты летают надо мной.
И взревывают грозно. И целятся в мой профиль.
В чеканный мой, фамильный, в наследный профиль мой.

А я почти из бронзы. Я солнцем обуяна.
И я сижу на троне с кастрюлей и ножом.
И я сдвигаю брови Царевны-несмеяны:
Крылатые буяны, не лезьте на рожон!

Но осы, эти осы! по малому, по кругу
Летают и шалеют, и крыльями скрипят.
А вместе с ними млеет, шалеет вся округа.
И пляшет. И бранится. И машет всем подряд.

1999

Гений есть сосредоточение мысли в известном направлении.

Ты мое мгновенное - вечное,
Млечная кувшинка небес.
Вечер опускается гречневый.
Лунный перламутровый срез

Катится на бледное платье
Тронутой морозом земли.
Ты мне открываешь объятья
Дальней золотой высоты.

Трясогузкой полночь на форточке...
Капельницей сделав свечу,
Я лечу свой домик от горечи,
А потом встаю и лечу.

Я к тебе лечу и не думаю.
Думать - не мое ремесло.
Я же лишь пылинка латунная,
У которой, впрочем, крыло...

Маленькое, льдяное, тонкое,
Сильное. Больное. Мое.
Километры режу и комкаю
Мутный облаков водоем.

Только долечу ли до краешка,
Где зеркальной аркой - мечты,
Парковый бассейн - донце в камешках
И мое запретное Ты?!...

Гений есть сосредоточение мысли в известном направлении.

Всё чудится, все чудятся.
И я сама не есть.
Я не большая умница,
А маленькая месть.

Нелестные овации
Летящих к югу птиц -
Лишь только провокация
Больных моих страниц.

Все ветренно, все призрачно,
И лебединый пух -
Лишь прах цветов корзиночных
В чуланчиках старух,

Которые готовятся
И к смерти, и к Суду.
Лишь я, как беспризорница
В грядущее иду

Без багажа, без радости
В молчанье и труде,
Не думая о старости,
О смерти, о Суде.

Не проклиная небо и
Не плача о земле...
Все чудится, все небыли -
Ложь о добре и зле.

Завистливые вороны
Косятся и молчат.
Я навсегда оторвана
От мысли про внучат.

Мне их, с двумя макушками -
Пушистых и смешных-
Не баловать ватрушками,
Не засыпать меж них.

Мое призванье - плаванье,
А цель - на мель не сесть.
Я зря боюсь. Нет гавани.
И я сама не есть...

Гений есть сосредоточение мысли в известном направлении.

Когда вокруг лишь боль и белый шорох в окнах,
И мятые слова, горчащие во рту,
Бумажками летят снежинки, и намокнув
От взгляда моего, печалятся в саду.

Малиновый сироп и чай, конечно, с мятой.
Я виновата в том, что в доме только боль.
И, в общем-то, во всем я в жизни виновата:
И в том, что утром снег жует с лопатки соль,

Да дворники смелы в предчувствии капелей
(На обуви круги от смелости такой),
Что в доме уж сто лет не пили и не ели,
А я вдруг режу хлеб, и льется чай рекой.

Преступен этот пир в простуженой квартире,
Где укоризна в снах, и взгляды глубоки.
Я виновата в том, что дырочки, как в сыре
В снегу. Ведь это - боль, ведь это - каблуки!

Я виновата в том, что все вокруг ненастны,
И что бессмертен лишь бессмертник под стеклом.
...А снег опять идет безвинный и напрасный.
И дом мой, как птенец с простреленным крылом.

Инертный и святой. Ждет вывиха и слома.
Куда ему любовь? Куда ему полет!
Я виновата в том, что не могу без дома,
И в том, что он, увы, когда-нибудь умрет.

Гений есть сосредоточение мысли в известном направлении.

Одни проповедуют дьявола,
А ты представляешь Бога.
Закрученная в параболу,
Зависла моя тревога.

Трехногою табуреткою,
Пропорцией неустоя,
Машинописной кареткою
Тревожу твои покои.

Нет, я на постой не рвусь к тебе,
И сил своих не жалею.
Завяли, как в песне, лютики,
Взошли в декабре аллеи.

Мне больно, мне страшно, Господи,
Мне пусто. Невыносимо.
Все в этом далеком городе
Идет, почему-то, мимо.

Я, будто тобою связана
Не смею владеть Вселенной.
Боюсь стать в преддверии праздника
Стареющей Мельпоменой.

И рвусь, и мечусь, и праздную.
И верую. И ликую.
...Прости меня, несуразную,
Что так тебя берегу я.

...Ты будешь, конечно, радостен.
И будешь беспечно честен
В моей изощренной праздности,
В своей утонченной лести.

И так проживем мы, вроде бы
И рядом, а, вроде, порознь.
Вернуть бы четыре годика.
Перпендикулярами в плоскость

Ввинтились бы. И все заново -
Заигранною пластинкой.
В стакан валерьянка б капала,
И были б в цене картинки,

В которых неловки копии.
И было бы все, как надо:
Смешные метелки укропа и
Полуночная серенада.

Гений есть сосредоточение мысли в известном направлении.

Мой диван выпускает шасси.
В прошлом ужин на шесть персон.
На меня ты не обижайся.
У меня по программе - сон.

У меня по программе - праздник
Отпущения всех грехов.
Уже заманивают и дразнят
Тени брошенных женихов.

И у каждого в пальцах - осень,
А в осанке - печаль дождя
Позади остаются гости,
На ковровой дорожке - я

Во вчера уж иду по трапу.
Все расплывчатей краски дня.
Наступаю судьбе на лапу.
Лишь она и простит меня

За безумное недоверье.
За извечный вулкана стон.
И свиваются звуки в перья,
И взлетает мой иллюзион.

И несет благовест кадильный
Гул, как взбаломошный неуют.
То напрасно поет будильник
Над горою невымытых блюд.

Гений есть сосредоточение мысли в известном направлении.

Молекулярный звон, неслышимый доселе,
Вдруг проявляться стал, как фотопозитив.
Проведена лишь ночь в остуженной постели,
А кажется, вся жизнь - занудливый мотив.

На самом деле все - мелодика органа,
Поющего во мне в преддверии весны.
Я дергаюсь под звук ночного барабана.
А он лишь - боже мой - созвездия и сны.

Пергамент золотой, расстеленный по дому,
Читает мягкий хруст бессмысленных шагов.
И я рифмую вслух ночную аксиому:
Мы не умеем жить без сказок и богов.

Мы не умеем петь без ласки и уюта.
Мы не умеем ждать. И потому щедры
На страстную любовь, на ожиданье чуда,
На царские, но жаль, бездарные дары.

В постройке крепостей мы, нет, не преуспели.
И счастье нам, и смерть - незащищенный нерв.
А музыка летит, и окна запотели.
И улицы полны взлетающих Минерв.

Я знаю, это все - последний зимний шепот.
Я помню это все. Так ветви льются в синь.
Так все мои слова в пушистых вербах тонут
И катится Луной из сумки апельсин.

Гений есть сосредоточение мысли в известном направлении.

А время движется к весне,
В овраге вянет серый снег,
Но все еще пока утрами
Я замерзаю в белизне...

А время движется к весне...
Все реже я кричу во сне,
Все реже возникают тени
В часы смерканья на стене.

А время движется к весне.
Смеются капли на окне
И все светлей воспоминанья,
И все от них теплее мне,
И время движется к весне.

февраль 1988

Гений есть сосредоточение мысли в известном направлении.

Кто-то постучал и убежал.
Я стою перед раскрытой дверью.
Может, это ветер раскачал
Струны ожиданья и неверья,
Может, это стукнулась мечта
И исчезла, больше мне не веря,
Мне оставив серого кота
На пороге растворенной двери.

22 февраля 1988

Гений есть сосредоточение мысли в известном направлении.

Легкая музыка
Ожидание звонка
Окна - настежь
Солнце...

Зайчики на стенах
Прохлада подснежников в бокале
Хрустящий шепот бумаги
Покой...

Белый свет на зеленых листьях цветов
За окном свист
Никаких запахов
Голоса...

Легкая музыка...
Ожидание звонка...
Солнце, покой, голоса...
Головокружение...

Персиковая нежность мыслей
Чайник становится зеркалом
Игра лучей в пустой пепельнице
Я - луч.

Гений есть сосредоточение мысли в известном направлении.

Любопытно,
Где сейчас ты?
Рожок телефонной трубки,
Набитый кремом чужих голосов,
Меня вовсе не интересует.
Любопытно,
Чего хочешь ты?

Любопытно,
О чем ты думаешь?
Я думаю о тебе.
Моя соседка - об ужине.
Солнце думает о весне.
Любопытно,
Светит ли над тобой солнце?

Любопытно,
Ты видишь небо таким,
Каким вижу его я?

Но самое любопытное -
Где сейчас ты?

Гений есть сосредоточение мысли в известном направлении.

Я повенчана с глупой молвою
И бессилием побеждена.
Как собака на месяц вою
У окошек в полночь одна.

Погадала на картах - глупость.
Ты не любишь, выходит, меня.
И в душе рождается тупость
И озлобленность на тебя.

Ты с какой-то бубновой дамой
Там, за тридевять рек и земель,
Называя меня самой-самой,
Ты с другой ложишься в постель.

И плевать, и пошел ты к черту!
Если правду - то как ты убог!
Я тебе бы набила морду,
Если б не расстоянье дорог.

Пересмешник! Ты не подавился?
Смейся, смейся! Последний ли ты?
Чтоб ты водкою отравился!
Чтоб ты сдох в черноте темноты!

Чтоб тебе перерезало ноги
От ступней и до пупка,
Чтоб ты рухнул на скользкой дороге,
Чтоб тебя утопила река.

Чтоб ты морду себе исцарапал
О шиповника злые кусты,
Чтоб ты кровью на лестницу капал,
Глухо кашляя до тошноты.

Чтоб ты вдребезги с бабой разбился,
Задыхаясь в дерьме и крови.
И в конце концов, чтоб ты влюбился
И испробовал муки мои.

18-19 января 1988

Гений есть сосредоточение мысли в известном направлении.

Вот они идут твои невесты
Те, которых ты в мечтах воспел,
Но в их жизни ты не занял места
Потому что просто не успел.

Ночь крошили вражеские пушки
Ангелы витали над тобой,
Но твои не ведали подружки
Что твой первый бой – последний бой.

Прямиком от кукол и тетрадок
В госпиталь, к станку, в пожар войны...
Девочкам твоим восьмой десяток,
Но они всю жизнь тебе верны.

А когда ты шел к вратам небесным
С чистым сердцем и лицом в крови
Плакали солдатские невесты,
Вдовы, не случившейся любви.  

Вот они идут твои невесты
Вечность – каждый лестничный проем.
Мог бы ты, сегодня не известный,
С кем-нибудь из них идти вдвоем.

Четвертушка хлеба, завтрак пресный,
А во сне обстрелы и бои
Так они живут твои невесты...
...Доживают девочки твои

Гений есть сосредоточение мысли в известном направлении.

Нестройное детство. Коси-коси ножка        (*)
Был неосторожен. Попался, глупец.
Был пойман и с шумом посажен в роскошный,
Построенный нами песчаный дворец.

Мы дети. Мы делали пальмы из флоксов.
Паук наш усталый покорно застыл.
Он был нам игрушка, а мы ему - космос.
Он просто боялся нас, но не любил.

...Жестокое детство, жестокое солнце.
До сердца вонзался в нас спелый загар.
Мы даже не знали, что он задохнётся,
Король наш. А он... ничего не сказал...

И мы хороводили. Тёплые листья
Бросали в песочницу. Твёрдая сила
Рождалась тогда в нас навязчивой мыслью,
Что нас ненадолго сюда пригласили.

И к вечеру ближе, заметив, что кошки
Теснее к домам прижимаются синим,
Увидели, мёртв наш коси-коси-ножка.
И как по команде, мы заголосили.

И дома, попив молока и умывшись,
Мы тихо лежали в постельках хрустящих,
Боясь, не дай бог, нас тот самый услышит,
Кто всех поселил в этот кукольный ящик.

1993 г.
_________________________________________

* - Коси-коси-ножка - прозвище длинноногого паука
    (дет.)

Гений есть сосредоточение мысли в известном направлении.

Утро вечера мудренее.
Не напрасно так говорят.
К свету мысли заиндевают,
В сердце страсти перегорят.

И от слов моих стоэтажных
Вдруг повеет такой бедой,
Что повесится лунный стражник
В кухне луковкой над плитой.

Утро - тихое одичанье.
Чай остывший, горбатый плед.
Оглавление, примечанье.
Книга стёрта за сотни лет.

Утро вечера будет краше.
Будет бубен и звёзд аншлаг.
И над самой большой из башен
будет выброшен белый флаг.

Утро вечера мудренее.
и тоскливее... И больней...
Я Снегурочка. Я бледнею.
Утро вечера мудренее...

1994 г.

Гений есть сосредоточение мысли в известном направлении.

Наташи, Костики и Павлики
Читают Горе от ума.
Курлы, курлы... Летят журавлики.
На крыльях сны, в глазах - зима.
А в школе перьями скрипучими
Девчонки-выскочки скрипят.
За школой песнями хрипучими
Мальчишки взрослые хрипят.

Но что посеешь, то и вырастет.
Узлы на связках проводов.
И после этой серой сырости
Храни нас Бог от холодов.
Дворы пустеют, школы старятся,
Молчат подъезды, листья жгут...
И чья бессонница останется
Сидеть вдовой на бережку?

Мы провожаем их в далекое...
На крыльях сны, а в клювах ночь.
А мы кричим, поем, алекаем...
Прочь, телефонный ангел, прочь!
Тебе ли слушать нашу исповедь,
Оберегать нас и жалеть?
Оставшимся осталось выстоять,
На ста ветрах не заболеть.

Законы логики, гидравлики
И аэродинамики...
Плывут кораблики-журавлики,
А вслед орут динамики.
Картина детская, задачная:
От пункта А до пункта С.
Они вдали почти прозрачные,
А мы все курим на крыльце.

1998

Гений есть сосредоточение мысли в известном направлении.

                                   А.Д.

Не бросай меня в беде, моя прелесть.
Я намучилась уже в одиночку.
Не бросай меня в беде. Я надеюсь,
Что рожу тебе не сына, так дочку.

Я ны цыпочках ходить не умею.
Я неправильная баба, пью водку.
И четыре бесноватые феи
Круглый год в душе чеканят чечётку.

Но я всё-таки умею быть сильной.
И тебя держать за руку не больно.
Не бросай меня, - все бабы просили.
Да и я вот повторяю невольно.

Не уснуть. И в горле стёклышком - правда.
Мне бы ласки. Я и дурь позабуду.
Как мне стыдно, что просить тебя надо.
Ты прости, я больше плакать не буду.

Я не знаю, где зарыта разгадка.
Почему я убегаю в былое.
...Не бросай меня, как в книге закладку
Мужду строк, что не любимы тобою.

Гений есть сосредоточение мысли в известном направлении.

Шесть слонов - на счастье.
Шесть рублей - на сласти.
Здравствуйте, деревья.
Здравствуй, первый снег.
Шесть слонов - на полке.
Шесть рублей в кармане.
Соль под каблуками.
Здравствуй, первый снег...

Здравствуй, первый кашель.
Ночь ли, крыши ль в саже?
Солнца не бывало
Вот уже три дня.
Маленькие дети.
Маленькие птицы.
И никто не любит
Взрослую меня.

Лампочка остынет.
Вновь перегорела.
Подогрею ужин.
Лужи стали льдом.
Шесть слонов в пустыне.
Все они пустые.
Не бывает хуже.
Это же мой дом.

И слоны пустые,
И слова пустые.
Стельки к батарее
Привыкают вновь.
Шесть слонов. Не верю
В силу их отныне.
Дух сухой полыни...
Вот и вся любовь.

1992

Гений есть сосредоточение мысли в известном направлении.

Трудились мы отчаянно,
И памятник возник.
Из облака нечаянно
Родился снеговик.

Из трех шаров, как водится.
С морковкой и в ведре...
...Морозная погодица
Трещала во дворе...

Синицы ночью спицами
Вязали кружева.
И клацали синицами
Холодные слова.

А он стоял напуганный,
Ветрам открытый всем.
Мороженое пугало
Не страшное совсем.

Безногий. Неухоженный.
Бесформенный. Ничей.
Брильянтов замороженных
Недвижный казначей.

Январь 2009

Гений есть сосредоточение мысли в известном направлении.

Такие встречи, как зима,
Протяжно не надежны.
Плясуньей перестала быть,
И песен не пою.
А ты, как много лет назад,
Тревожный подорожник.
И все еще живешь в своем
Непраздничном краю.

Такие встречи не добры.
Для памяти заноза.
И боль, как будто бы удар
Пришелся по лицу.
И у тебя, как у меня,
Здесь, что ни день, то проза.
И каждый новый шаг, увы,
К бесславному концу.

Но вот по поролону туч идут слоны, как в тире.
Они резиновы, смешны, их хоботы бодры.
Я быть могу твоим слоном, но жаль, в твоей квартире
Не хватит места для такой затейливой игры.

И потому я ухожу, и потому печалюсь,
И потому трублю в трубу, что жизнь моя - труба.
Смотри, я одувана дочь. На зонтике качаюсь.
Смотри, я надеваю ночь и становлюсь слепа.

Будь подорожником, торчи растеньем виноватым.
А я слепым веретеном осяду у реки.
И буду видеть по ночам небесные палаты,
Где ходят по дворцам слоны и светят маяки.

Такие встречи, как зима...

1992

Гений есть сосредоточение мысли в известном направлении.