Сколько чудес за туманами кроется,
Не подойти, не увидеть, не взять.
Дважды пытались, но Бог любит Троицу,
Ладно, придется ему подыграть.

Припев : Выучи намертво, не забывай,
         И повторяй, как заклинанье.
         Не потеряй веру в тумане,
         Да и себя не потеряй.

Был ведь когда-то туман наша вотчина,
Многих из нас укрывал от врагов.
Нынче, туман, твоя миссия кончена,
Хватит тайгу запирать на засов.

Припев.

Тайной покрыто, молчанием сковано,
Заколдовала природа-шаман,
Черное золото, белое золото,
Сторож седой охраняет туман.

Припев.

Что же выходит и пробовать нечего,
Перед туманом ничто человек.
Но от тепла, от тепла человечьего
Даже туман поднимается вверх.

ПРипев : Выучи, вызубри, не забывай,
         И повторяй, как заклинанье.
         Не потеряй веру в тумане,
         Да и себя не потеряй.

Гений есть сосредоточение мысли в известном направлении.

    Ну и последнее, хочется мне,
    Чтобы всегда вы меня узнавали,
    Буду я птицей в волшебной стране,
    Птицей Додо меня дети прозвали.

    Даже Алисе моей невдомек,
    Как упакуюсь я в птичее тело.
    А? э... так-то, дружок,
    В этом-то все и дело.

И не такие странности в стране чудес случаются,
В ней нет границ, не нужно плыть, бежать или лететь.
Попасть туда несложно, никому не запрещается,
В ней можно оказаться, стоит только захотеть.

Гений есть сосредоточение мысли в известном направлении.

Стоял тот дом, всем жителям знакомый,
Его еще Наполеон застал,
Но вот его назначили для слома,
Жильцы давно уехали из дома, но дом пока стоял.
Холодно, холодно, холодно в доме.

Парадное давно не открывалось,
Мальчишки окна выбили уже,
И штукатурка всюду осыпалась,
Но что-то в этом доме оставалось на третьем этаже.
Ахало, охало, ухало в доме.

И дети часто жаловались маме
И обходили дом тот стороной,
Объединясь с соседними дворами,
Вооружась лопатами, ломами, пошли туда гурьбой
Дворники, дворники, дворники тихо.

Они стоят и недоумевают,
Назад спешат, боязни не тая,
Вдруг там Наполеона дух витает,
А может это просто слуховая галлюцинация.
Боязно, боязно, боязно дворникам.

Но наконец приказ о доме вышел,
И вот рабочий, тот, что дом ломал,
Ударил смаху гирею по крыше, а после клялся,
Будто бы услышал, как кто-то застонал.
Жалобно, жалобно, жалобно в доме

От страха дети больше не трясутся,
Нет дома, что два века простоял.
И скоро здесь по плану реконструкций ввысь
Этажей десятки вознесутся, бетон, стекло, металл.
Весело, здорово, красочно будет.

Гений есть сосредоточение мысли в известном направлении.

Бросьте скуку, как корку арбузную,
Небо ясное, легкие сны.
Парень лошадь имел и судьбу свою -
Интересную - до войны.

        Да, на войне, как на войне,
        А до войны, как до войны,
        Везде, по всей вселенной.
        Он лихо ездил на коне
        В конце весны, в конце весны -
        Последней, довоенной.

Но туманы уже по росе плелись,
Град прошел по полям и мечтам, -
Для того, чтобы тучи рассеялись,
Парень нужен именно там.

        Там - на войне, как на войне,
        А до войны, как до войны, -
        Везде, по всей вселенной.
        Он лихо ездил на коне
        В конце весны, в конце весны -
        Последней, довоенной.

1969

Гений есть сосредоточение мысли в известном направлении.

Я - Робин Гусь, неробкий гусь,
Но я не трус, но я боюсь,
Что обо мне вы слышать не могли.

Я славный гусь, хорош я гусь,
Я вам клянусь, я вам клянусь,
Что я из тех гусей, что Рим спасли.

Кстати, я гусь особенный,
Ведь не все гуси - Робины

Гений есть сосредоточение мысли в известном направлении.

Всю войну под завязку я все к дому тянулся,
И хотя горячился, воевал делово.
Ну, а он торопился, как-то раз не пригнулся,
И в войне взад-вперед обернулся, за два года всего ничего.

Не слыхать его пульса с сорок третьей весны,
Ну, а я окунулся в довоенные сны,
И гляжу я, дурак, но дышу тяжело.
Он был лучше, добрее, ну, а мне повезло.

Я за пазухой не жил, не пил с Господом чая,
Я ни в тыл не просился, ни судьбе под подол,
Но мне женщины молча намекали, встречая:
Если б ты там навеки остался, может мой бы обратно пришел.

Для меня не загадка их печальный вопрос,
Мне ведь тоже не сладко, что у них не сбылось.
Мне ответ подвернулся:Извините, что цел,
Я случайно вернулся, вернулся, ну, а он не сумел.

Он кричал напоследок в самолете сгорая:
Ты живи, ты дотянешь, - доносилось сквозь гул.
Мы летали под богом, возле самого рая,
Он поднялся чуть выше и сел там, ну а я до земли дотянул,

Встретил летчика сухо райский аэродром,
Он садился на брюхо, но не ползал на нем,
Он уснул - не проснулся, он запел - не допел,
Так что я вот вернулся, вернулся, ну а он не сумел.

Я кругом и навечно виноват перед теми,
С кем сегодня встречаться я почел бы за честь.
Но хотя мы живыми до конца долетели,
Жжет нас память и мучает совесть, у кого она есть.

Кто-то скупо и четко отсчитал нам часы
В нашей жизни короткой, как бетон полосы.
И на ней, кто разбился, кто взлетел навсегда.
Ну, а я приземлился, ну, а я приземлился, вот какая беда.

Гений есть сосредоточение мысли в известном направлении.

Ты думаешь, что мне - не по годам,
Я очень редко раскрываю душу,
Я расскажу тебе про Магадан. Слушай...

    Я видел Нагайскую бухту да тракты,
    Улетел я туда не с бухты-барахты.

Однажды я уехал в Магадан,
Не от себя бежал, не от чахотки.
Я вскоре там напился вдрободан водки...

    Но я видел Нагайскую бухту да тракты,
    Улетел я туда не с бухты-барахты.

За мной летели слухи по следам,
Опережая самолет и вьюгу,
Я все-таки уехал в Магадан к другу...

    Ты не видел Нагайской бухты, дурак ты.
    Улетел я туда не с бухты-барахты.

Я повода врагам своим не дал,
Не срезал вену, не порвал аорту,
Я взял да как уехал в Магадан к черту...

    Я видел Нагайскую бухту да тракты,
    Улетел я туда не с бухты-барахты.

Я, правда, здесь оставил много дам,
Писали мне: Все дамы твои биты.
Ну что ж, а я уехал в Магадан, квиты...

    Ты не видел Нагайской бухты, дурак ты.
    Улетел я туда не с бухты-барахты.

Теперь подходит дело к холодам,
И если так случится, пусть досадно,
Я снова враз уеду в Магадан, ладно...

    Я увижу Нагайскую бухту, да тракты,
    Улечу я туда не с бухты-барахты.

Гений есть сосредоточение мысли в известном направлении.

До миллиона далеко,
Но сначала нужно знать
То, что просто и легко -
Раз, два, три, четыре, пять.

Есть пятёрка, да не та,
Коль на чёрточку подвинусь,
Ни черта, не черта -
Это просто минус.

Я же минусов боюсь
И поправить тороплюсь их.
Зачеркну - и выйдет плюс.
Крестик - это минус.

Эх, раз, ещё раз,
Есть пятёрочка у нас.
Рук - две, ног - две,
И много мыслей в голове.

Не дразнится народ,
Не хватает духа,
И никто не обзовёт:
Голова - два уха.
Голова, голова, голова - два уха

Гений есть сосредоточение мысли в известном направлении.

Ах, милый Ваня! Я гуляю по Парижу -
И то, что слышу, и то, что вижу, -
Пишу в блокнотик, впечатлениям вдогонку :
Когда состарюсь - издам книжонку.

        Про то, что, Ваня, мы с тобой в Париже
        Нужны - как в бане пассатижи.

Все эмигранты тут второго поколенья -
От них сплошные недоразуменья :
Они всё путают - и имя, и названья, -
И ты бы, Ваня, у них был - Ванья.

        А в общем, Ваня,  мы с тобой в Париже
        Нужны - как в русской бане лыжи!

Я сам завел с француженкою шашни,
Мои друзья теперь - и Пьер, и Жан.
И уже плевал я с Эйфелевой башни
На головы беспечных парижан!

Проникновенье наше по планете
Особенно заметно вдалеке :
В общественном парижском туалете
Есть надписи на русском языке!

1975, 1978

Гений есть сосредоточение мысли в известном направлении.

В маленькой солнечной лужице,
Взоры богов веселя,
Маленьким шариком кружится
Черный комочек - Земля.

    Бедная, жалкая доля твоя,
    Маленьким счастьем и маленькой мукою
    Бедненький шарик Земля,
    Дай я тебя убаюкаю.

Ты же вздремни, обо всем позабудь,
Грезам во власть отдайся,
Вот ты сквозь дымчатый Млечный путь
Снова уходишь дальше.

    Он не обнимет, не встретит тебя
    И не шепнет о любви бесконечной.
    Ты же уходишь любя,
    Пусть вновь зовет тебя Млечный.

Вертишься ты в бесконечности,
Годы веками встают.
Ты, видно, устала от вечности,
Баюшки, баю, баю.

    Горькое горе впитала в себя,
    Слезы и стоны тому порукою.
    Бедненький шарик земля,
    Ну дай, я тебя убаюкаю:
    Баю, баю, бай...

Гений есть сосредоточение мысли в известном направлении.

Все должны до одного
Крепко спать до цифры пять.
И хотя бы для того,
Чтоб отметки различать.

Кто-то там домой пришёл
И глаза боять поднится -
Это очень хорошо,
Это единица.

За порог ступил едва,
А ему головопорка.
Значит - вверх ногами два,
Твёрдая пятёрка.

Эх, пять, три, раз,
Голова один у нас,
А на этом голове
Рота два и уха две.

Таку голову собьёт
Только оплеуха,
На пяти ногах идёт
Голова - два уха.
Голова, голова, голова - два уха

Гений есть сосредоточение мысли в известном направлении.

Под собою ног не чую
И качается земля.
Третий месяц я бичую,
Так как списан подчистую
С китобоя-корабля.

Ну а так как я бичую
В беспринципности своей,
Я на лестницах ночую,
Где тепло от батарей.

   Вот это жизнь - живи и грейся.
   Нет, вам пуля и петля.
   Пью бывает, хоть залейся,
   Кореша приходят с рейса
   И гуляют от рубля.

     Рубь не деньги, рубь - бумажка,
     Экономить тяжкий грех.
     Ах, душа моя - тельняшка,
     Сорок полос, семь прорех!

Но послал Господь удачу,
Заработал свечку он.
Увидав, как горько плачу,
Он сказал: Валяй на Вачу,
Торопись пока сезон.

Что такое эта Вача
Разузнал я у бича.
Он на Вачу ехал плача,
А возвращался хохоча.

   Вача - это речка с мелью
   Во глубине сибирских руд.
   Вача - это дом с постелью,
   Там стараются артелью,
   Много золота берут.

     Как вербованный ишачу,
     Не ханыжу, не торчу.
     Взял билет,л ечу на Вачу,
     Прилечу, похохочу.

Нету золота богаче,
Люди знают, им видней.
Вообщем, так или иначе
Заработал я на Ваче
Сто семнадцать трудодней.

Подсчитали,отобрали
За еду, туда-сюда.
Ну, в общем, так, три тыщи дали
Под расчет. Вот это да!

   Рассовал я их в карманы,
   Где и рубь не ночевал,
   И уехал в жарки страны,
   Где кафе да рестораны,
   Позабыть как бичевал.

Выпью, там такая чача,
За советчика бича.
Я на Вачу ехал плача,
А возвращаюсь хохоча.

Проводник в предверьи пьянки
Извертелся на пупе,
Тоже и официантки,
А на первом полустанке
Села женщина в купе.

   Может вам она, как кляча,
   Ну а мне так в самый раз.
   Я на Вачу ехал плача,
   А возвращаюсь веселясь.

То да се, да трали-вали,
Как узнала про рубли,
Слово по слову у Вали,
Сотни по столу шныряли,
С Валей вместе и сошли.

С нею вышла незадача,
Но я и это залечу.
Я на Вачу ехал плача,
А возвращаюсь хохочу.

Суток пять как просквозило,
Море вот оно стоит.
У меня что было сплыло,
Проводник воротит рыло
И за водкой не бежит.

Рубь последний в Сочи трачу,
Телеграмму  накатал -
Шлите денег, отбатрачу,
Я их все прохохотал.

   Где вы, где вы, рассыпные?
   Хоть ругайся, хоть кричи.
   Снова ваш я, дорогие,
   Магаданские, родные,
   Незабвенные бичи!

     Мимо носа носят чачу,
     Мимо рота алычу.
     Я на Вачу еду плачу,
     Над собою хохочу.

Гений есть сосредоточение мысли в известном направлении.

     Am                                 F7            Bm6
В тиши перевала, где скалы ветрам не помеха, помеха,
                                       Gb               F7
На кручах таких, на какие никто не проник, никто не проник,
B7                            Ebm   Gb
Жило-поживало весёлое горное, горное эхо,
  F7                                    Bm
Оно отзывалось на крик - человеческий крик.

Когда одиночиство комом подкатит под горло, под горло
И сдавленный стон еле слышно в обрыв упадет, упадет,
Крик этот о помощи эхо подхватит, подхватит проворно,
Усилит - и бережно в руки своих донесёт.

Должно быть, не люди, напившись дурмана и зелья, и зелья,
Чтоб не был услышан никем громкий топот и храп, и храп,
Пришли умертвить, обеззвучить живое, живое ущелье -
И эхо связали, и в рот ему всунули кляп.

Всю ночь продолжалась кровавая злая потеха, потеха,
И эхо топтали - но звука никто не слыхал, не слыхал.
К утру расстреляли притихшее горное, горное эхо -
И брызнули слезы, как камни, из раненых скал...

1974

Гений есть сосредоточение мысли в известном направлении.

У нее все свое - и белье, и жилье.
Ну, а я ангажирую угол у тети.
Для нее - все свободное время мое.
На нее я гляжу из окна, что напротив.

У нее каждый вечер не гаснет окно.
И вчера мне лифтер рассказал за полбанки:
У нее два знакомых артиста кино
И один популярный артист из Таганки.

И пока у меня в ихнем ЖЭКе рука,
Про нее я узнал очень много нюансов:
У нее старший брат - футболист Спартака,
А отец - референт в министерстве финансов.

Я скажу, что всегда на футболы хожу,
На Спартак, и слова восхищенья о брате.
Я скажу, что с министром финансов дружу
И что сам, как любитель, играю во МХАТе.

У нее, у нее на окошке герань,
У нее, у нее занавески в разводах.
А у меня, у меня на окне ни хрена,
Только пыль, только старая пыль на комодах.

Ничего! Я куплю лотерейный билет,
И тогда мне останется ждать так недолго.
И хотя справедливости в мире все нет,
По нему обязательно выиграю Волгу.

1967

Гений есть сосредоточение мысли в известном направлении.

Мне судьба - до последней черты, до креста
Спорить до хрипоты, а за ней - немота,
Убеждать и доказывать с пеной у рта,
Что не то это все, не тот и не та...

Что лобазники врут про ошибки Христа,
Что пока еще в грунт не влежалась плита,
Что под властью татар жил Иван Калита
И что был не один против ста.

Триста лет под татарами - жизнь еще та,
Маета трехсотлетняя и нищета.
И намерений добрых, и бунтов тщета,
Пугачевщина, кровь, и опять - нищета.

Пусть не враз, пусть сперва не поймут ни черта,
Повторю, даже в образе злого шута...
Но не стоит предмет, да и тема не та:
Суета всех сует - все равно суета.

Только чашу испить - не успеть на бегу,
Даже если разлить - все равно не смогу.
Или выплеснуть в наглую рожу врагу?
Не ломаюсь, не лгу - не могу. Не могу!

На вертящемся гладком и скользком кругу
Равновесье держу, изгибаюсь в дугу!
Что же с ношею делать - разбить? Не могу!
Потерплю и достойного подстерегу.

Передам, и не надо держаться в кругу -
И в кромешную тьму, и в неясную згу,
Другу передоверивши чашу, сбегу...
Смог ли он ее выпить - узнать не смогу.

Я с сошедшими с круга пасусь на лугу,
Я о чаше невыпитой здесь ни гугу,
Никому не скажу, при себе сберегу.
А сказать - и затопчут меня на лугу.

Я до рвоты, ребята, за вас хлопочу.
Может, кто-то когда-то поставит свечу
Мне за голый мой нерв, на котором кричу,
За веселый манер, на котором шучу.

Даже если сулят золотую парчу
Или порчу грозят напустить - не хочу!
На ослабленном нерве я не зазвучу,
Я уж свой подтяну, подновлю, подвинчу!

Лучше я загуляю, запью, заторчу!
Все, что за ночь кропаю,- в чаду растопчу!
Лучше голову песне своей откручу,
Чем скользить и вихлять, словно пыль по лучу.

Если все-таки чашу испить мне судьба,
Если музыка с песней не слишком груба,
Если вдруг докажу, даже с пеной у рта,-
Я уйду и скажу, что не все суета!

Гений есть сосредоточение мысли в известном направлении.

Вот что, жизнь прекрасна, товарищи,
И она коротка, и она коротка.
Это самое, самое главное.
Этого в фильме прямо не сказано,
Может вы не заметили, и решили,
Что не было самого, самого главного.

Может быть в самом деле и не было,
Было только желание.
Значит, значит это для вас
Будет в следующий раз.

Вот что, человек человечеству друг,
Товарищ и брат, друг, товарищ и брат.
Это самое, самое главное.
Труд нас должен облагораживать,
Он из всех нас сделает
Настоящих людей, настоящих людей.
Это самое, самое главное.

Правда, вот в фильме этого не было,
Было только желание,
Значит, значит это для вас
Будет в следующий раз.

Мир наш - колыбель человечества,
Но не век нам находиться в колыбели своей.
Это ясно, товарищи.
Скоро даже звезды далекие человечество
Сделает достояньем людей, достояньем людей.
Это самое, самое главное.

Этого в фильме прямо не сказано,
Было только желание.
Значит, значит это для вас
Будет в следующий раз.

Гений есть сосредоточение мысли в известном направлении.

Мы из породы битых, но живучих.
Мы помним все, нам память дорога.
Я говорю как мхатовский лазутчик,
Заброшенный в Таганку - в тыл врага.

Теперь в обнимку, как боксеры в клинче,
И я, когда-то мхатовский студент,
Олегу Николаевичу нынче
Докладываю данные развед.

Что на Таганке той толпа нахальная,
У кассы давятся - гоморр, содом;
Цыганки с картами, дорога дальняя
И снова строится казенный дом.

При всех делах таганцы с вами схожи,
Хотя, конечно, разницу найдешь:
Спектаклям МХАТа рукоплещут ложи,
А те - без ложной скромности без лож.

В свой полувек Олег на век моложе,
Вторая жизнь взамен семи смертей.
Из-за того, что есть в театре ложи,
Ты можешь смело приглашать гостей.

Таганцы наших авторов хватают
И тоже научились брать нутром;
У них гурьбой Булгакова играют
И Пушкина, опять же впятером.

Шагают роты в выкладке на марше.
Двум ротным - ордена за марш-бросок.
Всего на десять лет Любимов старше
Плюс десять дней, но разве это срок?

Гадали разное года в гаданиях,
Мол, доиграются, и грянет гром...
К тому ж кирпичики на новых зданиях
Напоминают всем казенный дом.

В истории искать примеры надо:
Был на Руси такой же человек.
Он щит прибил к воротам Цареграда
И звался тоже, кажется, Олег.

Семь лет назад ты въехал в двери МХАТа,
Влетел на белом княжеском коне.
Ты сталь варил; теперь мы ждем проката
И изнутри, конечно, и извне.

На мхатовскую мельницу налили
Расплав горячий - это удалось.
Чуть было Чайке крылья не спалили,
Но, слава Богу, славой обошлось.

Во многом совпадают интересы:
В Таганке пьют за старый новый год;
В обоих коллективах мерседесы,
Вот только Чаек нам недостает.

А на Таганке, там возня повальная,
Перед гастролями она бурлит.
Им предстоит в Париж дорога дальняя,
Но птица синяя не предстоит.

Здесь режиссер в актере умирает,
Но вот вам парадокс и перегиб:
Абдулов Сева - Севу каждый знает -
В Ефремове чуть было не погиб.

Нет, право, мы похожи даже в споре,
Живем и против правды не грешим.
Я тоже чуть не умер в режиссере,
И, кстати, с удовольствием большим.

Идут во МХАТ актеры, и едва ли
Затем, что больше платят за труды...
Но дай Бог счастья тем, кто на бульваре,
Где чище стали Чистые пруды.

Тоскуй, Олег, в минуты дорогие
По вечно и доподлинно живым.
Все понимают эту ностальгию
По бывшим Современникам твоим.

Волхвы пророчили концы печальные -
Мол, змеи в черепе коня живут.
А мне вот кажется - дороги дальние,
Глядишь, когда-нибудь и совпадут.

Ученые, конечно, не наврали.
Но ведь страна искусств - страна чудес.
Развитие здесь идет не по спирали,
А вкривь и вкось, вразрез, наперерез.

Затихла брань, но временны поблажки.
Светла адмиралтейская игла.
Таганка, МХАТ идут в одной упряжке,
И общая телега тяжела.

Мы - пара тварей с Ноева ковчега,
Два полушария одной коры.
Не надо в академики Олега,
Бросайте дружно черные шары.

И с той поры как люди слезли с веток,
Сей день - один из главных. можно встать.
И тост поднять -
   За десять пятилеток,
   За сто на два,
   За два по двадцать пять.

Гений есть сосредоточение мысли в известном направлении.

Наши предки, люди темные и грубые,
Кулаками друг на дружку помахав,
Вдруг увидели: громадное и круглое
Пролетело всем загадку загадав.

Припев : А в спорах, догадках, дебатах,
         Вменяют тарелкам в вину
         Утечку энергии в Штатах
         И горькую нашу слюну.

Позже блюдце пролетело над Флоренцией,
И святая инквизиция под страх
Очень бойко продавала индульгенции,
Очень шибко жгла ученых на кострах.

Припев.

Нашу жизнь не назовешь ты скучной, серенькой,
Телевидение, радио сейчас,
Кто-то видел пару блюдцев над америкой,
Кто-то видел две тарелки и у нас.

Припев.

Гений есть сосредоточение мысли в известном направлении.

Власть исходит от народа,
Но куда она приходит,
И откуда происходит,
До чего ж она доходит?

    Что за митинг? Живо слазьте.
    Кто-то спрашивает что-то,
    Задает вопросы кто-то,
    Почему-то отчего-то.

Тут, конечно дали власти
Очередь из пулемета,
И тогда свалился кто-то,
Как-то сразу, отчего-то,
Повалился наземь кто-то.

    Власти ходят по дороге.
    Кто лежит там на дороге?
    Кто-то протянул тут ноги,
    Труп какой-то на дороге,
    Эй, да это ведь народ!

Гений есть сосредоточение мысли в известном направлении.

        Открытые двери
        Больниц, жандармерий -
        Предельно натянута нить, -
        Французские бесы -
        Большие балбесы,
        Но тоже умеют кружить.

Я где-то точно - наследил, -
Последствия предвижу :
Меня сегодня бес водил
По городу Парижу,
Канючил : Выпей-ка бокал!
Послушай-ка гитары! -
Таскал по русским кабакам,
Где - венгры да болгары.
Я рвался на природу, в лес,
Хотел в траву и в воду, -
Но это был - французский бес :
Он не любил природу.
Мы  - как бежали из тюрьмы, -
Веди куда угодно -
Пьянели и трезвели мы
Всегда поочередно.
И бес водил, и пели мы,
И плакали свободно.

А друг мой - гений всех времен,
Безумец и повеса, -
Когда бывал в сознаньи он -
Седлал хромого беса.
Трезвея, он вставал под душ,
Изничтожая вялость, -
И бесу наших русских душ
Сгубить не удавалось.
А то, что друг мой сотворил, -
От Бога, не от беса, -
Он крупного помола был,
Крутого был замеса.
Его снутри не провернешь
Ни острым, ни тяжелым,
Хотя он огорожен сплошь
Враждебным частоколом.

Пить - наши пьяные умы
Считали делом кровным, -
Чего наговорили мы
И правым, и виновным!
Нить порвалась - и понеслась, -
Спасайте наши шкуры!
Больницы плакали по нас,
А также префектуры.
Мы лезли к бесу в кабалу,
С гранатами - под танки, -
Блестели слезы на полу,
А в них тускнели франки.
Цыгане пели нам про шаль
И скрипками качали -
Вливали в нас тоску-печаль, -
По горло в нас печали.

Уж влага из ушей лилась -
Все чушь глупее чуши, -
Но скрипки снова эту мразь
Заталкивали в души.
Армян в браслетах и серьгах
Икрой кормили где-то,
А друг мой в черных сапогах -
Стрелял из пистолета.
Набрякли жилы, и в крови
Образовались сгустки, -
А бес, сидевший визави,
Хихикал по-французски.
Всё в этой жизни - суета, -
Плевать на префектуры!
Мой друг подписывал счета
И раздавал купюры.

        Распахнуты двери
        Больниц, жандармерий -
        Предельно натянута нить, -
        Французские бесы -
        Такие балбесы!
        Но тоже умеют кружить.

1978

Гений есть сосредоточение мысли в известном направлении.

Дорогая передача! Во субботу, чуть не плача,
Вся Канатчикова дача к телевизору рвалась,
Вместо чтоб поесть, помыться у колодца и забыться,
Вся безумная больница у экрана собралась.

Говорил, ломая руки, краснобай и баламут
Про бессилие науки перед тайною Бермуд,
Все мозги разбил на части, все извилины заплел,
И канатчиковы власти колят нам второй укол.

Уважаемый редактор, может лучше про реактор, а?
Про любимый лунный трактор? Ведь нельзя же, год подряд
То тарелками пугают, дескать, подлые, летают,
То у вас собаки лают, то у вас руины говорят.

Мы кое в чем поднаторели, мы тарелки бьем весь год
Мы на них уже собаку съели, если повар нам не врет,
А медикаментов груды мы в унитаз, кто не дурак,
Вот это жизнь, а вдруг Бермуды. Вот те раз. Нельзя же так!

Мы не сделали скандала, нам вождя недоставало.
Настоящих буйных мало, вот и нету вожаков.
Но на происки и бредни сети есть у нас и бредни,
И не испортят нам обедни злые происки врагов.

Это их худые черти бермутят воду во пруду,
Это все придумал Черчиль в восемнадцатом году.
Мы про взрывы, про пожары сочиняли ноту ТАСС,
Тут примчались санитары и зафиксировали нас.

Тех, кто был особо боек, прикрутили к спинкам коек.
Бился в пене параноик, как ведьмак на шабаше:
Развяжите полотенцы, иноверы, изуверцы.
Нам бермуторно на сердце и бермутно на душе.

Сорок душ посменно воют, раскалились добела.
Вот как сильно беспокоят треугольные дела,
Все почти с ума свихнулись, даже кто безумен был,
И тогда главврач Маргулис телевизор запретил.

Вон он, змей, в окне маячит, за спиною штепсель прячет
Подал знак кому-то, значит: Фельдшер, вырви провода.
И нам осталось уколоться и упасть на дно колодца,
И там пропасть на дне колодца, как в Бермудах - навсегда.

Ну а завтра спросят дети, навещая нас с утра:
Папы, что сказали эти кандидаты в доктора?
Мы ответим нашим чадам правду - им не все равно,
Удивительное рядом, но оно - запрещено.

А вон дантист-надомник, Рудик,у него приемник Грюндиг
Он его ночами крутит, ловит, контра, ФРГ
Он там был купцом по шмуткам и подвинулся рассудком,
А к нам попал в волненьи жутком и с растревоженным
Желудком, и с номерочком на ноге.

Он прибежал взволнован крайне и сообщеньем нас потряс,
Будто наш уже научный лайнер в треугольнике погряз.
Сгинул, топливо истратив, весь распался на куски,
Но двух безумных наших братьев подобрали рыбаки.

Те, кто выжил в катаклизме, пребывают в пессимизме,
Их вчера в стеклянной призме к нам в больницу привезли.
И один из них, механик, рассказал, сбежав от нянек,
Что бермудский многогранник - незакрытый пуп земли.

Что там было, как ты спасся? Каждый лез и приставал,
Но механик только трясся и чинарики стрелял.
Он то плакал, то смеялся, то щетинился как еж,
Он над нами издевался. Ну сумасшедший, что возьмешь?

Взвился бывший алкоголик, матерщинник и крамольник,
Говорит: Надо выпить треугольник. На троих его, даешь!
Разошелся - так и сыплет: Треугольник будет выпит.
Будь он параллелепипед, будь он круг, едрена вошь!

Пусть безумная идея - не решайте сгоряча,
Отвечайте нам скорее через доку главврача.
С уваженьем, дата, подпись. Отвечайте нам, а то,
Если вы не отзоветесь мы напишем в Спортлото.

Гений есть сосредоточение мысли в известном направлении.

Возле города Пекина
Ходят-бродят хунвэйбины,
И старинные картины
Ищут-рыщут хунвэйбины, -
И не то чтоб хунвэйбины
Любят статуи, картины :
Вместо статуй будут урны
Революции культурной.

Припев: И ведь, главное, знаю отлично я,
        Как они произносятся, -
        Но чтой-то весьма неприличное
        На язык ко мне просится :
        Хун-вэй-бины...

Вот придумал им забаву
Ихний вождь товарищ Мао :
Не ходите, дети, в школу -
Приходите бить крамолу!
И не то чтоб эти детки
Были вовсе - малолетки, -
Изрубили эти детки
Очень многих на котлетки!

Припев.

Вот немного посидели,
А теперь похулиганим -
Что-то тихо в самом деле, -
Думал Мао с Ляо Бянем, -
Чем еще уконтрапупишь
Мировую атмосферу :
Вот еще покажем крупный кукиш
СэШэА и эСеСеРу!

Припев.

1966

Гений есть сосредоточение мысли в известном направлении.

                Михаилу Шемякину - чьим другом посчастливилось быть мне

        Когда зайдешь в бистро-столовку,
        По пивку ударишь -
        Вспоминай всегда про Вовку :
        Где, мол, друг-товарищ!

        А в лицо - трехслойным матом,
        Можешь - хоть до драки, -
        Про себя же помни : братом
        Вовчик был Шемяке.

        Баба, как наседка, квохчет
        (Не было бы печали!), -
        Вспоминай! Быть может, Вовчик -
        Поминай как звали.

M.Chemiakin - всегда, везде Шемякин, -
А посему французский не учи!..
Как хороши, как свежи были маки,
Из коих смерть схимичили врачи.

        ...............................

        Мишка! Милый! Брат мой Мишка!
        Разрази нас гром! -
        Поживем еще, братишка,
        Po-gi-viom!

1980

Гений есть сосредоточение мысли в известном направлении.

Сам виноват - и слезы лью,
И охаю -
Попал в чужую колею
Глубокую.
Я цели намечал свои
На выбор сам,
А вот теперь из колеи
Не выбраться.

   Крутые скользкие края
   Имеет эта колея.
   Я кляну проложивших ее,-
   Скоро лопнет терпенье мое,
   И склоняю как школьник плохой,
   Колею - в колее, с колеей...

Но почему неймется мне?
Нахальный я!
Условья, в общем, в колее
Нормальные.
Никто не стукнет, не притрет -
Не жалуйся.
Захочешь двигаться вперед?
Пожалуйста.

   Отказа нет в еде-питье
   В уютной этой колее.
   И я живо себя убедил -
   Не один я в нее угодил.
   Так держать! Колесо в колесе!
   И доеду туда, куда все.

Вот кто-то крикнул сам не свой:
- А ну, пусти! -
И начал спорить с колеей
По глупости.
Он в споре сжег запас до дна
Тепла души,
И полетели клапана
И вкладыши.

   Но покорежил он края,
   И шире стала колея.
   Вдруг его обрывается след -
   Чудака оттащили в кювет,
   Чтоб не мог он нам, задним, мешать
   По чужой колее проезжать.

Вот и ко мне пришла беда -
Стартер заел.
Теперь уж это не езда,
А ерзанье.
И надо б выйти, подтолкнуть,
Но прыти нет -
Авось подъедет кто-нибудь -
И вытянет...

   Напрасно жду подмоги я,-
   Чужая эта колея.
   Расплеваться бы глиной и ржой
   С колеей этой самой чужой,-
   Тем, что я ее сам углубил,
   Я у задних надежду убил.

Прошиб меня холодный пот
До косточки,
И я прошелся чуть вперед
По досточке.
Гляжу - размыли край ручьи
Весенние,
Там выезд есть из колеи -
Спасение!

   Я грязью из-под шин плюю
   В чужую эту колею.
   Эй, вы, задние! Делай, как я.
   Это значит - не надо за мной.
   Колея эта - только моя!
   Выбирайтесь своей колеей.

1973

Гений есть сосредоточение мысли в известном направлении.

А люди все роптали и роптали,
А люди справедливости хотят:
Мы в очереди первые стояли, -
А те, кто сзади нас, уже едят!

        Им объяснили, чтобы не ругаться:
        Мы просим вас, уйдите, дорогие!
        Те, кто едят, - ведь это иностранцы,
        А вы, прошу прощенья, кто такие?

Но люди все роптали и роптали,
Но люди справедливости хотят:
Мы в очереди первые стояли, -
А те, кто сзади нас, уже едят!

        Им снова объяснил администратор:
        Я вас прошу, уйдите, дорогие!
        Те, кто едят, - ведь это делегаты,
        А вы, прошу прощенья, кто такие?

Но люди все роптали и роптали,
Но люди справедливости хотят:
Мы в очереди первые стояли, -
А те, кто сзади нас, уже едят...

1966

Гений есть сосредоточение мысли в известном направлении.